И вдруг тебя не стало

– Хорошо, – сказала я. Я еще раз попробовала отпить кофе из своей чашки, но оказалось, что он все равно еще слишком горячий.

– Сейчас вам лучше всего пойти домой и немного отдохнуть.

– Уйти? – спросила я обескураженно. Я ни на секунду не хотела уходить. – Я хотела бы остаться здесь, – сказала я.

Женщина-коп снова заговорила с терпеливостью завуча начальной школы. Это одновременно и успокаивало меня, и приводило в бешенство:

– Лучше пусть поисковая команда спокойно поработает.

Она заверила меня, что в случае чего они немедленно свяжутся со мной и что у нее всегда с собой телефон.

– Я поеду домой на его джипе? – удивленно спросила я сама себя, хлопнув руками по бедрам. Я как будто бы и злилась, но уже с равнодушием человека, впавшего в транс. Я представила себя за рулем. Это казалось совершенно немыслимым, но что еще оставалось делать?

Она покачала головой:

– Они захотят поговорить с вами снова.

Когда я начала протестовать, обладательница ожерелья с дельфинами впервые посмотрела на меня строго, как будто давая мне понять, что для нее очевидно, как плохо я сейчас соображаю.

Может, так и было.

Да и как я могла хорошо соображать?

– Люди приходят и уходят из нашей жизни, – сказала женщина, – и этому нет объяснения. Сложно, я знаю.

Я понимала, что она считает, что Паоло бросил меня, что я просто пока не понимаю, что она старается проявить доброту. Я попыталась глубоко вдохнуть, но кислород застрял на полпути. Она собиралась лишить меня надежды нежно.

– Смотрите-ка… – Она взглянула вверх и в сторону, считая облака, как будто они были фактами ее жизни. – Пять лет назад? Да. Пять. Во Флориде. Там дом. Семья, двое детей. – Женщина понизила голос, чтобы подчеркнуть, что в таких обстоятельствах ставки выше. Серьезнее, чем в моем случае. И вдруг она щелкнула пальцами. – Отец исчез. Вот так. Мы осмотрели все вокруг, предположили, что он утонул, предположили, что его убили. Или похитили, хотя такого больше не случается. Кто знает? У него была травка, и что-то могло пойти не так. Никто ничего не знал. Прошло два года, и он объявился. Его просто остановили на дороге, вот так. Живет в пятидесяти милях отсюда, временно лишен водительских прав за вождение в нетрезвом виде. Он снова женился, начал все сначала. Называет себя другим именем. Никаких травм, вообще ничего. Я была рядом, когда жена пришла увидеться с ним. Он не мог объяснить, почему сделал это. Он просто должен был жить совсем по-другому, вот что он сказал.

Она на мгновение накрыла мою руку своей, потом отняла ее. Я кивнула, изображая понимание.

– Он не просто бросил меня, – сказала я. – Я уверена в этом.

Казалось, она изо всех сил пыталась не вздохнуть, но все-таки вздохнула.

Глава 4

Моя мама приехала, чтобы отвезти меня домой. Она была немного меньше меня ростом и более практично одета, а в остальном очень похожа на меня. Я не уверена, что когда-либо в жизни была так счастлива кого-то видеть. Когда я услышала ее голос, увидела, как мама бежит ко мне через парковку, я разрыдалась. Под очками библиотекаря, за которые я ее дразнила, так же стояли слезы. Я крепко обняла маму, и она обняла меня в ответ.

На пристани женщина с дельфиньим ожерельем объяснила, что я уже могу уезжать, что они свяжутся со мной и, скорее всего, снова переговорят, уже в Нэшвилле.

– Мы будем держать вас в курсе, – сказала она, взглянув на маму, которая в ответ сжала губы.

В тот момент мне показалось, что я должна спросить, что именно женщина-полицейский имеет в виду, но усталость победила, и я просто спросила:

– Что я могу сделать? – Хотя знала ответ.

Ответ был – ждать.

Ничего не делать.

Страдать от бессилия.

Коп взяла обе мои ладони в свои и дала мне карточку со своим именем и контактной информацией.

Мама проводила меня до машины. Мы тронулись.

Когда она появилась на пристани, было похоже, что она все понимает. Ее доброта скрывала за собой понимание, что я слишком устала и подавлена, чтобы со мной разговаривать. Что я не в силах убедить ее сейчас в том, что на мне не лежит проклятье.

Когда мне было чуть за двадцать, мама спасла меня от самой себя. Футбол, мои товарищи по команде и мама.

С ее зарплатой в средней школе и при отсутствии отца, с которым мы никогда не общались, мы не смогли бы позволить себе обучение в Вандербильте, если бы не футбол. Обучение по стипендии в престижной школе обернулось для меня каждодневной пыткой: мои опасения, что я чужая в этой среде, подтверждались. Мысль о том, что я когда-нибудь куда-нибудь впишусь, казалась обычной фантазией. Часть меня просто знала, что я, по сути, белая шваль, самозванка в рядах привилегированного класса.

Не то чтобы со мной плохо обращались. Вовсе нет. То, с чем я столкнулась, находилось внутри меня. Мне сто раз говорили, что колледж будет лучшим временем в моей жизни. Это удручало.

Затем началась мания.

Я сразу это поняла.

Я представляла себе бабушку, которая входит в рябь воды.

То, что было в ней, было и во мне.

Я сошла с ума? Возможно.

Мама сидела рядом со мной в машине и смотрела вперед. Я скрестила руки на груди. От кондиционера по коже пробежал холодок.