И вдруг тебя не стало

Поскольку я всегда хотела иметь красный кабриолет, то купила тот, который не могла позволить себе год назад. Я медленно, совершенно для себя не характерно, ехала в полицейский участок и время от времени поглядывала на часы на приборной доске. Носок моего ботинка слегка надавил на газ, и двигатель загудел, когда я проскользнула мимо фургона, идущего на предельной скорости. Только за этот год меня трижды останавливали – достаточно, чтобы я задумалась о том, насколько разумным было мое приобретение.

Оно таковым не было, но я ненавидела признаваться себе в этом. Я все еще была несколько импульсивной.

Я отыскала место для парковки, написала Элли и направилась к входной двери. Я была в участке только один раз, но сейчас он выглядел точно так же. Те же вымытые бетонные ступени, пахнущие отбеливателем и сигаретами, та же надпись «Полиция» шрифтом «гельветика» на двери, как будто чтобы для всех стало окончательно понятно назначение этого места. Та же странная энергетика вокруг здания. Я представила себе темное облако, нависшее над домом семейки Адамс. Атмосфера была именно такой. Коридор был словно исцарапан с обеих сторон гигантскими ногтями. «Какое-то гигантское чудовище вроде Халка сотворило это», – подумала я. Флуоресцентный свет из вестибюля лился через двойные стеклянные двери. Мои ноги налились свинцом, голова все еще кружилась. Они позвонят насчет Паоло? Нашли ли они его? Его тело? Боже.

Нет, я не могла думать. Это была часть проблемы.

Прошел почти год с тех пор, как я последний раз видела Элли. Сейчас она стояла у входа в свободном желтом свитере, сложив руки на талии, и была похожа на цветок, растущий между трещинами разбитого тротуара. Ее глаза за очками в тонкой проволочной оправе были полны сочувствия, которое могло бы ранить меня, если бы я полностью не потеряла чувствительность от перевозбуждения и неврологического «одеяла» снотворного. После всего, что случилось, немного жалости мне не повредит.

Элли быстро обняла меня и повела к дверям, положив руку мне на спину. Я догадывалась, что выгляжу изможденной, но когда поймала свое отражение в стекле двери, то поразилась – я больше всего напоминала зомби. Немытые волосы зачесаны назад, глаза ввалились. Мое лицо сохраняло летний загар, но в то же время выглядело очень бледным, как будто выцвело. Я подумала, не начать ли мне краситься. Может быть, я начну это делать, когда соберусь с мыслями.

– С тобой никого нет? – спросила она.

– Нет.

Я заволновалась, непонятно почему.

Должно быть, я выглядела озадаченной, потому что моя подруга быстро добавила:

– Беспокоиться не о чем. Он не задержит тебя надолго.

На английском языке эта фраза – «беспокоиться не о чем» – звучала сколь неопределенно, столь и пугающе.

Стулья в кабинете Элли были завалены стопками бумаг. Сесть было некуда. Подруга взглянула на часы, стоявшие в переполненном книжном шкафу. Зазвенел телефон, но Элли проигнорировала звонок.

– Мне неприятно думать, что тебе приходится терпеть это после всего произошедшего.

Темные брови Элли нахмурились. Я знала это выражение ее лица. Оно возникало, когда мы безнадежно отставали в игре и возможности победить не оставалось. Она еще всегда упирала руки в бока, но теперь, в своем кабинете, встала у стола и раскрыла объятия. Чтобы не упасть, я прислонилась к стене.

За дверью кабинета Элли какой-то мужчина в запачканной футболке, смятой на его огромной мускулистой спине, сопротивлялся тому, что его уводили. Руки мужчины уперлись в дверной косяк двери Элли, а потом начали цепляться за гипсокартон.

Я подумала, что сотрудник Министерства внутренней безопасности был слишком груб. Мы обе были так далеко от зеленого, ухоженного, похожего на непроницаемый пузырь студенческого городка Вандербильта.

– Обычное утро в офисе?

– Извиняюсь. Давай я принесу тебе кофе, – предложила Элли.

Я не возражала, и, прежде чем успела что-то сказать, в моих руках оказалась маленькая чашка.

– Осторожно, очень горячий.

Я старалась не поморщиться, когда напиток обжег мои губы.

– Все это не займет много времени, – заверила Элли, глядя через мое плечо в коридор.

Мне нужно было все для себя прояснить.

– Я что-то упускаю? Почему это может занять много времени?

Она слегка наклонила голову. Выражение лица у нее смягчилось.

– Просто не займет. – Затем она вернулась к той же фразе. – В общем, беспокоиться не о чем.

Я знала, Элли пытается проявить доброту.

У меня скрутило желудок.

– Что ж, хорошо, – сказала я специально не слишком сухо, потому что и без ее подсказки понимала, что попала в бо́льшую беду, чем думала еще минуту назад.

Мне вспомнились слова Паоло: «Ты думаешь, что можешь все». Он был прав. Заметка для себя: уверенность не позволяет мне думать. Не позволяет готовиться к неожиданностям.

Элли сжала мое предплечье:

– Как ты?

Я сочувствовала ей, понимая, как ей неловко. Конечно, в моем офисе было много случаев, когда я собирала все свои силы, чтобы хоть что-то сказать. В общем-то, я считаю, всегда приятно знать, что кто-то хочет тебя утешить. Думаю, это лучше, чем отыскивать идеальные слова.