И век и миг... [Стихотворения и поэмы]

Зато вокруг всё то же поле,
Но в нём — другое время, что ли? —
Не те косилки,
Трактора…
В разгаре страдная пора
Косьбы и сенозаготовки, —
Там грабли вон, а тут литовки
Вонзились в жаркие валки…
А бабы где? Где мужики?
И сразу стало сердцу трудно:
Покос в степи, а так безлюдно.
Такого тут не может быть.
Кому-то ж надо подсобить.

И я, невольно озираясь,
Тревожным взглядом упираюсь
То вон в ходки, то в хомуты,
То в ту вон, полную воды,
Дубовую сырую кадку…
Ну что за чёрт — и тут загадка,
Хоть самого себя кляни!..

И вдруг — ах, вон где все они! —
В лесопосадке всей бригадой —
Увидел их, и сердце радо —
Сидят косцы-здоровяки:
Швытковы,
Шпаки,
Рудяки,
Чинилины и Ивановы,
Кондрашины и Острецовы…
Безусые, но не юнцы,
Плечом и статью — молодцы,
И все едят сливную кашу,
И все молчат. А что тут скажешь?
Обед, брат, он и есть обед.
Но почему здесь женщин нет,
Красавиц, в ком души не чаю?
Меня такое удручает.
Ни кротких нет, ни озорных.
Ну а какой покос без них?
Без них покоса не бывает,
Без них охота убывает
Валки валить до той межи.
А целоваться с кем, скажи?
Но факт есть факт.
А в чём причина? —
Об этом лучше знать мужчинам.
Но те сидят себе, молчат
Про жён своих и про девчат.
Вдруг обожгла меня забота:
В их лицах что-то есть от фото
Тех давних, довоенных лет…
Какой-то запредельный свет.
Но я беспечным быть стараюсь,
К ним подхожу и улыбаюсь
Безмолвным землякам своим,
И — здрасте! — говорю всем им.
А Рудяку поклон особый:
— Как поживаешь, дядя Стёпа? —
И отдаю ему поклон,
Как старшему из всех, а он…
А он, как эхо из окопа:
— Какой тебе я дядя Стёпа?
По возрасту — ты дядя мне,
А по своей по седине
Нам всем сойдёшь и за папашу.
Ты лет на сорок всех нас старше.
Не веришь? Зеркало бы дал,
Да бабой я ещё не стал.

Так и сказал, как подытожил.
А у меня мороз по коже
От слов, не ясных мне вполне.
— А что сказать твоей жене,
Такой хорошей тёте Нюре?
— А то скажи, что вот покурим,
Докосим клевер и — придём.

6

В лицо ударило дождём, —
И я открыл глаза, опомнясь:
Была уже сырая полночь,
Шёл туч растрёпанный свинец.
И только тут я наконец
Пришёл в себя
И сердцем понял:
Какой же верой я наполнен
В то, что они ещё живут, —
Докосят клевер и придут.
Придут в конце моей строки
Всем похоронкам вопреки.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЫЙ ЧАС

1