И верь в сей ладан

Сегодня было солнечно. Жить в области, в многоэтажном доме, характерном для мегаполиса, Данилу, в целом, устраивало: вокруг много зелени, воздух чище, малолюдно, спокойно, да и есть все блага цивилизации. Правда, за развлечениями надо ездить в город, до которого рукой подать, если, конечно, на автомобиле.

Вспомнив свой старенький «Мерседес», Данила поморщился.

Из-за угла дома показался белый четырехпалубный теплоход, увозивший пассажиров в многодневное путешествие. Навигация нравилась Даниле тем, что с ее началом по реке начинали ходить разные суда всевозможных размеров, форм и назначений. И все по-своему красивые. Особенно радовали яхты. Данила видел в них символ истинной свободы; на яхте можно было хоть одному уплыть далеко от земли, на которой скопилось так много тупости и грязи, на которой уже становится трудно дышать и невыносимо жить. Вот только свобода эта стоит несколько миллионов рублей.

«Да уж, – подумал Данила. – Есть все, только плати, но прыгнуть выше средней зарплаты по стране, чтобы замахнуться на мечту, почти невозможно. Вот как специально, вашу мать! Гады всякие наворовались, за власть вцепились и не перестают же наглеть. А народ живет просто – не жирует, не голодает, в меру ворчит. Прям, золотая конфуцианская середина, оставаясь на которой о яхте можно только мечтать».

Поставив пустую кружку на подоконник, Данила вздохнул.

«Не жизнь, а говно, – начал заводиться он. – И все сука против меня! Почему? Зачем? Хотя, сам тоже хорош. Бездарность, лентяй, трус, гедонист чертов, воплощение упущенных возможностей и неиспользованных шансов. Фу, аж противно. Ни на что не способен. Ни одного стоящего дела не довел до конца. В моем возрасте люди добиваются успеха, уважения, совершают подвиги, счастливы! А я даже семью не спас. С другой стороны, сердцу этой твари не прикажешь. Или я чего-то не сделал? Не доработал где-то? Не смог найти подходящих слов? Другой бы ползал на коленях, плюнув на свою гордость, рыдал, как истеричная баба, или, наоборот, пригрозил убийством, но не позволил бы жене уйти».

С рождением Полины у Данилы оформилась конкретная цель – воспитать настоящего человека, найти и развить в нем таланты, а не оставить после себя банальную обыденность. Марии же отводилась роль, в первую очередь, сделать из дочки изысканную даму. Такие поначалу были мечты. Так можно было утешиться хотя бы тем, что после смерти не сгинешь в вечности бесследно. Теперь все потеряло смысл, и Данила не видел другой перспективы, как просто плыть по течению. Жить стало невыносимо скучно, не то что раньше, когда многое интересовало, энергия хлестала через край и не было проблем куда-то там сходить или съездить, даже спонтанно.

От горьких мыслей снова захотелось выпить.

«Что такое жопа в сущности? – подумал Данила на манер экзистенциалистов. – Это когда остается только один выход – повеситься. Или не повеситься. Какая, в сущности, разница. Все абсурд».

Потянуло в сон. Данила перешел с лоджии в комнату и следующие три часа проспал.

Потом он уныло переключал каналы телевизора, не видя ничего интересного, а когда и это надоело решил спуститься за выпивкой и сигаретами, так как больше делать было нечего; успел сходить за пятнадцать минут – магазин удобно располагался в соседнем подъезде, даже не стал переодеваться, и вышел в домашней одежде, сменив только тапочки на сандалии. К счастью, никто из знакомых не повстречался, кто мог бы задержать каким-нибудь бесполезным разговором. Впрочем, на такой случай всегда имелось несколько заготовок: в туалет хочу, или дома гости, или бульон варится и так далее. Вернувшись, Данила отложил бутылку «на потом», решив сперва поужинать, но сигарету выкурил сразу.

Он налил коньяк в пузатый бокал, когда за окном стемнело, и на небе показался острый месяц; к этому времени мерзостное ощущение похмелья прошло. Данила сделал глоток, закрыл глаза, прислушался к себе. Прекрасно! Внутренности слегка обожгло, и в груди начало расползаться доброе тепло. Отпив побольше, Данила закусил шоколадкой и вышел на лоджию покурить.

Вкусно пахло рекой вперемешку с доносившимися ароматами костра и жареного мяса – должно быть, на берегу готовили шашлык. Дул теплый ветерок, небо было звездное, в широкой ленте темной реки обильно отражались полосы света береговых фонарей. Тихо шумя, плыл теплоход, напоминающий в темноте четырехэтажный дом. Светящиеся каюты вызвали ассоциацию с множеством ярких глаз, появлявшихся на даче Ивана. Эмоции той ночи снова овладели Данилой: по большому счету, все галлюцинации и прочие эффекты отходили на второй план по сравнению с впечатляющим тайным присутствием кого-то и странным потеплением в животе. Определенно, пережитое запало в душу и породило два нехитрых вопроса: что это было и что бы это могло значить? Но в голове шумело, а мысли прыгали как мячик в порожней таре. В итоге, выкурив еще сигарету, Данила пришел к выводу, что для ответов и нескольких бутылок будет мало, а там посмотрим.

Глава 3. Работа