И вернуться

— И их будет в триллионы и триллионы раз больше, — спокойно сказал Улг. — Но когда-нибудь одна из них окажется нашей!

— Что? Нашей вселенной, такой, какую мы её оставили?

— Да, — сказал Улг. — В суператоме бесчисленное множество атомов, но вечность — это долгий срок. И в вечности любая комбинация атомов, которая когда-то существовала, сможет существовать снова! Нам нужно только подождать!

— Но как мы узнаем?

— Когда наша конкретная вселенная сформируется снова, — ответил сирианец, — наш разум узнает об этом. Не спрашивайте меня как. Я этого не знаю. Но это будет именно так. Смотрите, вон летит Клкла, с которым я недавно разговаривал. Его вселенная только что сформировалась!

Темплтон и Мур с помощью своего странного сверхзрения увидели, как крошечный космический корабль из необычного фиолетового металла пролетел мимо них и исчез в царстве суператома. Он отправился в обычную вселенную, где действовали время, движение и все остальные нормальные законы. Одно из потерянных существ здесь, в море безвременья, вернулось в свою родную вселенную или в нечто, по сути, похожее на неё. Но было ужасно думать, что он уже добрался домой, прожил полноценную жизнь, умер, а вместе с ним и его раса, и мир, и солнце, и вселенная — ведь суператом снова взорвался бесчисленное количество раз!

Двое землян не могли по-настоящему понять этого. Они могли лишь смутно представлять себе, что происходит, и ждать.

Прошли бесконечные века. Они поговорили с Улгом и узнали его мир и время почти так же хорошо, как своё собственное. И всё же, несмотря на все те новые и невероятные вещи, которые они узнали, их разум не казался заполненным. Всё это было такой бесконечно малой частью космического плана, что составляло всего лишь десятую часть от общего масштаба событий. Казалось, их разум обладал безграничной способностью усваивать информацию, но было ещё столько безграничных вещей, которые нужно было усвоить. Никогда, ни в коем случае, они не могли даже в малой степени ощутить, что постигли ВСЁ.

Бесконечные века пролетели мимо, пока двое землян предавались этим мыслям. Их суператом взрывался и снова сжимался в течение бесконечной вечности. Вместе с Улгом они ждали, ждали.

Затем, внезапно, их разум пронзило одно слово — «сейчас!» Как будто само сущее предупредило их. Улг произнёс только одно слово — «Прощайте!» — и затем его странный трубчатый корабль умчался вперёд. В следующее мгновение их собственный корабль уже висел в обычной пустоте, вдали от вневременного берега, и они знали, что скоро их вселенная вынырнет из чёрной бездны.

Мур увидел, как циферблат хронометра отсчитал половину секунды, на которой когда-то остановил отсчёт времени. По случайному совпадению, застывшие языки пламени, вырывавшиеся из носовой части, ожили и завершили свой огненный путь. Приборы корабля начали с того места, где они остановились. Автоматический календарь, который не сменился ни на малейшую долю секунды, теперь начал размеренно щёлкать и жужжать.

Доктор Темплтон поднёс ложку ко рту и проглотил белково-желатиновую массу. Его поднятая нога завершила движение и перекинулась на другую. Мур поймал себя на том, что грызёт ногти с таким же нетерпением, как и до того, как они достигли вечного берега.

Было одно изменение, которое они почувствовали, хотя их приборы пока не могли этого показать. Они пролетели вперёд последний дюйм и устремились назад с быстро увеличивающейся скоростью, удаляясь от вневременной зоны и приближаясь к дому.

— Было ли всё это сном? — ошеломлённо спросил Мур.

— Нет, — ответил Темплтон, — потому что человеческий разум не мог бы вообразить ничего подобного. Это правда, Мур. Мы, вероятно, вернулись, в ту же самую вселенную, которую покинули. Возможно, один или два атома не на своём месте, но в остальном всё собрано совершенно так же, как будто это был один и тот же домик, который из своих кубиков может снова и снова возводить ребёнок. Почему-то я уверен в этом без тени сомнения.

— А Улг, существо с Сириуса, с которым мы разговаривали всего минуту — или вечность — назад, уже вернулся домой, умер и похоронен миллионы лет назад! Но, доктор Темплтон, а как же атомы наших тел? Они образовались не из этой вселенной!

Доктор задумался над этим. Эта и некоторые связанные с ней мысли занимали его во время долгого пути домой.

Им было нетрудно найти обратный путь, поскольку они, по сути, всё время следовали прямым курсом. При их невероятных скоростях этот путь в пределах случайного курса островных вселенных отклонился не более чем на несколько миллионов миль. Согласно новым измерениям Темплтона, положение галактик не изменилось более чем на несколько миллиардов миль — небольшая погрешность в широком космическом пространстве.