И вернуться

Вскоре после этого звёзды начали заметно редеть. Они больше не появлялись впереди такими бесчисленными роями. Ряды звёзд становились всё меньше и меньше, пока в иллюминаторах не осталось лишь несколько последних. Но когда они смотрели в задние иллюминаторы, казалось, что пустота заполняется плотно расположенными звёздами. Отдельные участки космоса были сплошного молочно-белого цвета.

— Мы достигли центра галактики Млечный Путь и миновали его, — сказал Темплтон. — Сейчас мы погружаемся в действительно пустые пространства — области между отдельными островными вселенными. Расстояние до ближайшей внешней галактики в пятнадцать раз превышает пройденное нами расстояние.

Когда они оглянулись назад, их глазам предстало удивительное зрелище. Огромная галактика Млечный Путь, в которой находилось их Солнце и все известные им созвездия, предстала перед ними в виде огромного скопления крошечных точек. Медленно она начала уменьшаться.

По мере того, как проходили часы, а затем и дни, пока они вели наблюдения, она превратилась в обеденную тарелку. По мере того, как перспектива становилась всё более отдалённой, на внешних краях галактики вырастали спиральные рукава. Она стала походить на вертушку на День независимости, остановившуюся в середине своего вращения. Когда она уменьшилась до размеров Луны, то выглядела точь-в-точь как фотографии спиральных туманностей, сделанных земными телескопами.

И Мур понял, что именно так оно и было. Для некоторых обитателей туманности Андромеды галактика Млечный Путь была просто спиральной туманностью, расположенной слишком далеко, чтобы можно было различить отдельные солнца, если только у андромедян не было мощных телескопов.

Это было потрясающее зрелище — видеть, как огромная вселенная со всеми своими звёздами удаляется на ужасающее расстояние. Видеть Солнце, с которого ты прилетел, внутри светящейся массы белёсого тумана, состоящей из 200 миллиардов других солнц. И, возможно, с этого момента Мур потерял надежду когда-либо снова увидеть Землю. Он ничего не сказал Темплтону, поскольку было уже слишком поздно, но сам он принял фаталистическую позицию.

Они были так поглощены этим зрелищем, что заметили, как течёт время, только когда неизбежные приступы голода и жажды заставили их регулярно удовлетворять свои телесные потребности. Когда они, наконец, взглянули на показания хронометра, то увидели, что летят прочь от своей галактики уже два месяца.

— Возможно ли, — спросил Мур, — что время, текущее у нас, на самом деле соответствует земному времени? Возможно, нам только кажется, что прошли дни или месяцы, но на самом деле проходят столетия! Возможно, Земля сейчас находится в каком-то далёком будущем!

— Нет, Генри, — уверенно возразил учёный. — Сейчас настоящее земное время. Так что не беспокойтесь, что по возвращении мы обнаружим наших жён лежащими на каком-нибудь забытом кладбище. Вы найдёте свою жену такой, какой вы её оставили, и она будет ровно на столько же старше, насколько старше станете вы.[4]

Но Мур продолжал испытывать странную внутреннюю уверенность в том, что больше никогда не увидит Землю, которую знал. Как ни странно, он был одновременно и прав, и неправ.

Неделю спустя половина времени, отведённого на ускорение, закончилась, и Мур применил торможение, равное их прежней скорости.

В течение следующего месяца их галактика неуклонно уменьшалась в размерах, пока не стала едва ли больше одиночной звезды. Пространство, казалось, потемнело, если такое вообще было возможно, и звёзды окружали их на небесах. Но это были не звёзды. Каждая из них была островной вселенной, содержащей миллиарды звёзд. Они неслись дальше, минуя островные вселенные, которые раньше казались звёздами. Они тоже образовывали туннель, по которому пролетали мимо корабля со скоростями, превышающими скорость неосязаемого света. Нового ускоряющегося света Темплтона.

— Теперь мы пересекаем саму сверхвселенную, — с ликованием сказал доктор Темплтон. — Это своего рода галактика островных вселенных. Земные астрономы подсчитали, что существует по меньшей мере 500 триллионов таких отдельных галактик!

— И что же мы обнаружим, когда выйдем из этой сверхгалактики? Другую макрогалактику, состоящую из миллиардов сгруппированных сверхвселенных? — спросил Мур с тонким сарказмом, скрывавшим его смятение.

— Возможно, — ответил учёный. — Возможно, так далеко мы не зайдём.

Они ждали. Наконец островные вселенные поредели, растворились позади, образовав подобие туманности, которая быстро уменьшалась в размерах. Новых вселенных впереди не появлялось. Пространство там казалось невероятно тёмным, как будто оно было по-настоящему пустым.