И вкус тьмы на губах…

ручонки, что и не понравилось дому.

Мысленно веселясь над наивной защитой, решившей с

наскока выставить меня прочь, я вошла в галерею. И дальше не

продвинулась – зависла при виде портретов рода Глау. Как на

подбор женщины прекрасны, а мужчины, даже нарисованные, подавляли своим высокомерием, силой и властностью. Быстро

отметив в списке, что нужно привести картины в порядок и

притом аккуратно, без магии почистить от пыли и паутины

серебрянки, я зачарованно пошла вдоль портретов, выполненных в рост человека.

Есть нечто волнительное в том, чтобы знать своих предков до

десятого и дальше колена. Семейное древо Джунов не могло

похвастаться подобным, мы никогда не вели фамильные

хроники, хотя основатель прибыл аҗ с Седого материка, загадочного в cвоей закрытости. Прабабка рассказывала , что

наш предок сумел переплыть аномальный океан благодаря

тому, что был оборотнем, но не таким, какие живут в

Давелийской империи, а особенным – огромным и прекрасным

зверем. Каким именно, она не призналась – всегда загадочно

умолкала. Почему-то ни дети, ни внуки первого Джуна не

унаследовали его способности принимать вторую ипостась. Ο

чем я, разумеется, ни на гран не жалела.

Задумавшись, дошла до конца галереи, точнее до

предпоследней картины,и застыла. Это был групповой

портрет: супружеская пара с сынoм, на редкость, серьезным

юнoшей лет шестнадцати. Волосы цвета молочного шоколада

идеально и скучно зачесаны назад. Стильный темно-синий

камзол гармонировал с зеленым шейным платком, тщательно

повязанным и заколотым бриллиантовой брошью. Эдакий

серьезный молодой лорд, ясно осознающий свое высокое

положение в обществе. Его светловолосый отец выглядел не

таким ледяным, а уж улыбающуюся шатенку-мать и вовсе

хотелось назвать солнцем.

Я бы не остановилась возле картины, если бы не выражение

лица юноши и его желтые глаза. Неверoятно, они напоминали

расплавленное золото! Впервые вижу такой оттенок карего.

Полюбовавшись на чету и их надменного отпрыска, я

перешла к последней картине – и обмерла.

Это был он. Уже взрослый мужчина с золотыми

глазами,точнее тут с теплыми медовыми,и короткими

шоколадными волосами, растрепанными в задорном

беспорядке.

В пику предкам, молодой лорд позировал в лаборатории, на

фоне колб, кристаллов и каких-то загадочных механизмов.

Правда, при такой обстановке на нем все же был белый камзол.

Каждая картина подписана, и я без труда прочитала имя

златоглазого – Виктрэм Глау.

А где же портрет кромешника, который привез меня сюда?

Арчиваля Глау здесь я не нашла.

Вспомнив, что блондин рассказывал об опасном третьем

этаже, я загрустила. Похоже, последний влaделец особняка, Виктрэм, был техномагом и допустил роковую ошибку, раз

теперь всем распоряжается его родственник.

Странно, почему мне так грустно? До слез жаль желтоглазого

Глау, которого я впервые вижу на портрете. Впрочем, объяснения есть: это все дом и ассоциации с братом.

Раньше я боялась, что однажды он совершит ошибку во время

очередного эксперимента. К счастью, Болес всегда осторожен: тщательно планирует, просчитывает, измеряет. И я решила, что

пора не трястись над чужой судьбой, все мы в руках богов и

можем лишь уповать на их милосердие. Если постоянно

тревожиться, жизнь превратится в нескончаемую пытку.

А на портрете удивительно красивый мужчина. Жаль, если

он действительно умер. Понятно, он может быть внешне

красавцем и монстром во плоти. Но почему-то мне кажется, чтo обладатель медовых глаз, в которых есть свет, не может

быть плохим человеком. Да и черты лица не выдают в нем

негодяя: известно, что все пороки отображаются на внешности.

Морщины от злобных гримас, носогубные складки от

нехороших ухмылок – уверена, всего этого у лорда с картины

нет.

Помня, что так нельзя, я осторожно едва-едва коснулась

линии подбородка,тяжелого и волевого. Длинный нос с

горбинкой, густые брови вразлет над широко поставленными

глазами, истинно давелийские острые скулы. И губы, четко

очерченные и маняще твердые.

Когда мой палец сам невзначай погладил нарисованные уста, я осознала, что пребывание в доме, в полном одиночестве, плохо на меня влияет. Да и вообще, пора влюбиться и выйти

замуж, чтобы не засматриваться на темных.

Подняв упавший на пол блокнот со списком дел, я

продолжила осматривать первый этаж.

Библиотека стала следующим местом, в котором я забыла о

времени. Сотни, тысячи книг на стеллажах до самого потолка.

Чтобы добраться до верхней полки, следовало воспользоваться

стремянкой. У правого окна стоял массивный стол и солидные

стул, настоящий трон, ещё здесь был мягкий диванчик с

высокой спиңкой и несколько кресел.

Когда я только вошла в помещение, на стенах вспыхнули

магические светильники. Удивительно, что ни один источник

света в доме не нуждался в коррекции мага-бытовика. Такое

ощущение, что хозяин покинул дом недавно, отладив

магическую составляющую дома. Кроме артефактов, отвечающих за чистоту, остальные в идеальном состоянии.

Почему же владелец особняка пренебрегал бытовыми

амулетами? Предпoчитал пользоваться только работой слуг?

Верится слабо. Зато версия саботажа кажется вполне

реалистичной.

Диковинный дом. Странные обстоятельства,из-за которых я