И восходит луна

Она нажала на кнопку, рядом с которой было написано "-3". Этажей подземной парковки было пять. Большинство из парковочных мест пустовали, однако "Файзер" предпочитал эргономичности простор. Парковочные места разделялись между персоналом сразу же и никогда не менялись. Такая стабильность Грайс нравилась. К примеру, она попала в пустой сектор, и на протяжении почти всей парковочной линии у нее не было соседей, только в самом конце застывали иногда высокие, черные машины топ-менеджеров. Грайс полагала, что доставшееся ей парковочное место выражало уважение и почтение. Благородное соседство никоим образом Грайс не волновало, однако его редкость приветствовалась. Двери лифта беззвучно открылись, и Грайс вышла в широкое и темное пространство. Несмотря на все усилия по обеспечению освещения, обилие широких столбов, отграничивающих парковочные места друг от друга, мешало белесому свету озарять все огромное помещение. Столбы, как осы, были размечены черным и желтым, и Грайс до сих пор не знала, что это означает. Вообще-то и водила Грайс не слишком хорошо. Кайстофер предлагал, чтобы ее отвозил и привозил личный водитель, однако Грайс отказалась — ей не хотелось новых знакомств, субъективно она была переполнена ими на многие годы вперед. А молчать, пока ее возят туда и обратно каждый день, казалось ей невежливым и оскорбительным по отношению к человеку, который ей помогает.

Словом, было решено купить машину. Грайс настолько не интересовало, что у нее будет за автомобиль, что его выбирали Лаис и Маделин.

Таким образом Грайс стала обладателем малиновой "Мазды", совершенно не сходившейся с ее представлениями о себе и своих вещах. Однако, Грайс с честью и благодарностью приняла заботу Лаиса и Маделин. С "Маздой" они почти поладили, машина это была хорошая, только резковатая на вкус Грайс. Однако Грайс практически приноровилась. Особенно ей нравилось, когда дорога была длинной и пустой, и все напряжение покидало Грайс, как воздух покидает воздушный шар.

Грайс шла к своему парковочному месту. Помещение вроде бы поддерживалось в идеальной чистоте, и все равно из-за своей сумрачности и обилия бетона, лишь изредка аккуратно раскрашенного в неряшливые цвета, оно казалось обшарпанным. Казалось, о нем позабыли в стремлении к роскоши и красоте. Парковка в прямом и в переносном смысле представляла собой нижний мир по отношению к основным помещениям. Унылое пространство, лишенное всего богатого изящества верхних этажей. Даже лаборатории "Файзера" приводили в восторг красотой и блеском своих приборов.

Шаги Грайс гулко отдавались по всему помещению, ритмичные, ровные. Грайс никогда не боялась парковки, хотя Джайстин, к примеру, относился к ней с трепетом и рассказывал жуткие и не имеющие отношения к реальности истории о том, как там бесследно пропадали люди, и о маньяке, который преследовал там блондинку-секретаршу, которая исхитрилась его, в конце концов, убить. Однако Грайс, наученная киномарафонами с Аймили и Лаисом сказала:

— Это сюжет фильма "Парковка" Элександра Аджи.

Дальше разговор не клеился.

Грайс не боялась парковки вовсе не потому, что она была приветливым, безопасным местом. Один из плюсов депрессии, которую пережила Грайс — ощущение всесильности, всемогущего контроля. Что бы ни случилось с Грайс: кирпич, упавший на голову, машина, выскочившая из-за поворота, маньяк в безлюдном парке, внезапный пожар, все она могла принять, как подарок судьбы. Пока Грайс не хотела жить, она ничего не боялась. Смерть, поджидавшая будто бы за каждым углом, была приятным спутником, а не вечным преследователем.

Сейчас к Грайс вернулись ее тревоги, с которыми она пыталась справиться посредством компульсивных ритуалов, как и Кайстофер. Однако иногда, в особенно жутких местах, ей удавалось поймать это ощущение полнейшего комфорта от мысли об опасности.

Это было незабываемое чувство, как сказать "ну и что?" в споре, чего Грайс никогда не делала лет этак с семи, потому как неаргументированные ответы, это неприлично и выставляет в дурном свете основные тезисы.

Грайс шла через пустынное, унылое, казавшееся бесконечным пространство. На протяжении всего своего пути, она встретила только одну машину представительского класса, "BMW", кажется.

Посередине располагалась комната охранника. И если обычно этот полный, рано лысеющий парень выглядывал, отпуская очаровательные комментарии насчет еды в кафетерии и поздравляя Грайс с окончанием рабочего дня, то сегодня он, видимо, отлучился. Наверное, пошел поужинать. В противном случае, он непременно бы вышел. Наверное, парень, чьего имени Грайс даже не знала, изнывал от одиночества на этой работе.

Грайс увидела свою машину, в полутемном помещении малиновый казался кроваво-красным. Открыв сумочку, Грайс нащупала в специальном отделе ключи, на которых висел брелок с кусочком розового кварца, который прежде сопровождал ключи Грайс от дома в Юэте.