И возмездие со мною (Человек боя)

— Что ты говоришь, дед!

— То и говорю, что ты у меня красавица. Вдруг сосватаю? Литр самогону поставишь? — Он снова засмеялся. — Заходи еще, хлопче, погутарим. А еще лучше к нам в гости в Ковали приезжай, я здесь не задержусь, через недельку сбегу.

Панкрат поклонился, пряча в душе взгляд Лиды, теплый, смущенный и заинтересованный одновременно, сказал «до свидания» и пошел из палаты, но на пороге остановился.

— Если хотите, Лида, я вас подожду, довезу до деревни.

— Ой, не надо, — смутилась женщина, — тут недалеко, сама дойду.

— Да мне все равно в ту сторону ехать.

— Жди, жди, — шевельнул забинтованной рукой Осип, — подвезешь, ежели по пути.

Лидия нерешительно посмотрела на деда, и Панкрат, проговорив: так я жду,

— торопливо вышел в коридор.

Ларин топтался у киоска возле больницы, как две капли воды похожего на тот, что сгорел в Ковалях, и Воробьев даже подумал мимолетно — не одного ли хозяина они имеют? — но мысли тут же свернули в иное русло, душа была занята женщиной и топорщила перья, как бы прихорашиваясь и подыскивая предлог, чтобы продолжить знакомство, заявить о себе в полный голос. В принципе, Панкрат испытывал сейчас сладкий, кружащий голову шок и не мог ничего с собой поделать. Да и не хотел. В пустоте сердечного пространства плавала лишь одна сияющая фраза: не упусти судьбу, парень, это она — твоя женщина… не упусти…

— Что это с тобой? — перепугался Михаил, глянув на лицо Воробьева. — Дед умер, что ли? Засада в больнице?

Панкрат очнулся.

— Заводи машину, подгоняй ко входу.

— Повезем кого?

— Повезем. Попутчицу.

Ларин безмолвно повернулся и пошел за машиной, через десять минут пригнал джип, и в этот момент из больницы вышла Лидия, уже без халата, в оранжевой футболочке, а не в блузке, как подумал сначала Панкрат, и в короткой юбке, открывающей колени. Михаил посмотрел на нее, потом на командира, присвистнул и распахнул дверцы.

— Садитесь, — пригласил Лиду Панкрат. — Если вам еще куда надо ехать — нет проблем.

— На базар если только да в магазин, в булочную… Но я это и сама…

— Поехали.

Они посетили Фошнянский рынок, накупили фруктов, овощей, колбасы, хлеба, заехали в местное кафе — по предложению Панкрата — и выпили по чашке кофе с пирожными. Лидия сначала стеснялась, с некоторым удивлением приглядываясь к майору, словно не понимая, почему она его слушается, потом перестала, покоренная манерой поведения Панкрата, шутливо-ироничной, энергичной, располагающей к себе, и они заговорили уже как давние знакомые, перейдя на «ты», с удовольствием делясь впечатлениями бытия и рассказывая о себе без утайки и смущения.

Так Панкрат узнал, что Лида уже два года не замужем, разведена, муж — бывший военный — начал пить, гулять и в конце концов признался, что у него в Минске есть еще одна семья. Узнав об этом, Осип его чуть не прибил, и с тех пор Лида жила в Брянске одна, работая диспетчером автоколонны, на лето отдавая детей — пятилетнего Антона и трехлетнюю Настю — маме в деревню. В данный момент она была в отпуске, чем и объяснялось ее присутствие в Ковалях.

Неожиданно для себя самого разговорился и Панкрат, поведав историю своей жизни, правда, без некоторых подробностей, касающихся работы в разведке. И все же на один вопрос Лиды ему захотелось ответить.

— За что тебя уволили из органов? — спросила женщина, когда они уже ехали в Ковали, сидя на заднем сидении джипа; Михаил вел машину медленно и в разговоре участия не принимал.

— За игнорирование директивы, — усмехнулся Воробьев, вспоминая тот развердрейд, ставший притчей во языцех среди профессионалов спецслужб и предметом разбирательства на закрытом военном суде.

Случилось это еще во время войны в Чечне, куда была заброшена группа «ходоков» Службы внешней разведки для охоты на террориста Басаева. О цели рейда знали очень немногие люди: генерал Карпухин, начальник управления разведки ближнего зарубежья, командир оперативно-диверсионной бригады полковник Зайцев и командир отряда «ходоков» майор Воробьев. Официальным прикрытием рейда было получение данных о каналах поступления в Чечню оружия, неофициальная задача состояла в ликвидации Басаева и его боевиков.

А поскольку любая разведка предполагает максимальное сохранение тайны рейда, существовала негласная директива службы, отражающая специфику разведдеятельности: свидетелей работы группы быть не должно!

Свидетель — это как правило провал, и Панкрату было известно, что многие рейды разведгрупп разных спецслужб оплачены ценой жизни свидетелей. Но он не знал, что ему самому придется столкнуться с той же проблемой.

В район Хасавюрта группа наткнулась на двух чеченских охотников, молодого и старого, двое суток таскала их за собой, так как Воробьев не хотел убивать ни в чем не повинных людей, имевших по их словам большие семьи и бывших единственными их кормильцами. В конце концов охотников отпустили, поверив в их принадлежность к «простому народу», а через несколько часов группу настигла погоня.