И возвращу тебя…

Ну а при чем здесь Игорь? — По двум причинам. Во-первых, профессор несколько побаивался неизведанности предстоящего приключения и поэтому желал заручиться компаньоном для пущей надежности. Игорь — никто и звать никак, чужак, перелетная птица, незнакомец, пораженный тем же уродством, что и сам Брук — подходил для этой роли идеальным образом. Он не мог рассказать ничего и никому хотя бы только потому, что никого не знал, хотя бы только потому, что почти не говорил на иврите, хотя бы только потому, что никто все равно бы ему не поверил. Во-вторых, проститутки с высокой степенью вероятности должны были оказаться русскоязычными, следовательно, для общения или просто на всякий случай требовался переводчик.

А на кой черт сдался трусливый и ничтожный профессор Игорю? Игорю-богу, презрительному и могучему? Бабло и связи — вот зачем. Брук владел виллой в престижном районе, ездил на джипе «тойота» и имел дома роскошную коллекцию подпольного видео — того самого, с реальными убийствами и изнасилованиями, не чета дешевому суррогату уличной порнокиношки. Они подходили друг к другу, как рукоятка хорошего ножа к умелой руке.

А потом… потом случилась эта история. Игорь сидел на лекции подготовительного курса в Технион, когда в дверь просунула голову сучка из секретариата и недовольным голосом сообщила, что Игаля Синева срочно требуют к телефону, потому что стряслось что-то такое, из-за чего некоторые ну никак не могут дождаться конца занятий, мешая одним и отрывая других от критически важного маникюра. Игорь извинился и без особой охоты отправился в секретариат, гадая, кто умер на этот раз — мать или бабка.

До этого его звали таким образом к телефону только единожды — для того, чтобы известить о смерти деда. Ту новость он принял более чем равнодушно и теперь, поспешая за сучкой, тщательно складывал в уме ивритскую фразу, выражающую категорическую просьбу больше никогда и ни при каких обстоятельствах не принимать адресованные ему телефонные звонки.

Но фраза упрямо не складывалась, голые сучкины ноги вызывающе мелькали перед глазами, и он вдруг поймал себя на том, что судорожно сжимает в кармане свой заветный клинок, с трудом удерживаясь от того, чтобы завалить ногастую сволочь прямо здесь, в этом пустом коридоре.

К удивлению Игоря, в трубке вместо ожидаемого голоса матери звучал неожиданный фальцет Нимрода Брука. С Игорем профессор общался по-английски.

— Алло, Игор? — спросил он и тут же зачастил что-то совершенно неразборчивое, но ужасно взволнованное.

— Стоп, — сказал Игорь, отвернувшись от любопытного взгляда секретарши. — Ничего не понял. Давай сделаем так. Сначала заткнись, помолчи пятнадцать секунд, а потом скажи то же самое, но короткими предложениями. Тремя. На четыре у меня нет времени.

Брук замолчал. Судя по тяжелому дыханию, пятнадцать секунд дались ему с огромным трудом.

— Есть «нетронутые», — наконец сообщил он. — Мне нужна твоя компания. Поедем вместе?

«Надо же, ровно три, — восхитился Игорь. — Вот что значит интеллигент…»

Вечером следующего дня они подъехали к уютному дому на Кармеле, где размещался кабинет. Брук заметно нервничал, что особенно забавляло Игоря. Сучки пили чай, растрепанные, будто только-только вылезли из постели. Хозяин, маленький кучерявый чучмек, суетился вокруг.

— А тут всем наливают или только красивым? — весело спросил Игорь, подсаживаясь к столу. — Будем знакомиться? Я — Игорь.

Девушки всплеснули руками и заулыбались.

— Ну, слава Богу, — сказала одна из них, высокая грудастая шатенка. — Наконец-то нормальный человек попался! А то все арабы, да арабы. Дергают с места на места, толкаются, кричат, командуют… а куда, зачем — непонятно. И по-русски никто ни бум-бум.

Выговор у нее был южный, певучий. «Во сиськи-то отрастила… за такие я еще не держался… — подумал Игорь и облизнул внезапно пересохшие губы. Ему показалось, что нож дернулся в кармане, как живой. — Подожди, родной, подожди, придет твое время.»

— Это — Геля, это — Люся, это — еще одна Люся, а меня звать — Вика, — пропела шатенка. — Игорь, будьте ласковым другом, расскажите сначала, где мы? И как мы поедем дальше? Рашид говорил, что до Парижа будет несколько остановок. Вы ведь знаете Рашида?

— Рашида? — подхватил Игорь. — Ну конечно! Кто ж не знает Рашида! А Париж отсюда недалеко. Лично Вам, Викочка, я его покажу сегодня же. Хотите?

— Шутите?.. — недоверчиво улыбнулась Вика и, с некоторой капризностью надув губы, запела уже на другой, жалобной ноте. — Вам бы все смеяться, а мы вот устали до невозможности. Не поверите: впервые за две недели приняли душ и поспали по-человечески. Спасибо этому арабу… как его?.. Чака?.. Чука?..

— Чурка! — подсказал Игорь. — Вообще-то он не араб, но чурка такая же.

— Чико.

— Что?

— Чико, — тихо и без улыбки повторила похожая на Вику девушка с тонкими чертами лица и волнистыми волосами, собранными сзади в толстый, небрежно повязанный узел. — Его зовут Чико. И никакой он не чурка.