И возвращу тебя…

Он просто не учел, что последнее слово звучит одинаково на всех языках. Полицейский из оцепления обернулся и, сделав несколько быстрых шагов, одним движением выдернул техника на уже опустевшее шоссе. Тот продолжал что-то кричать, но на этот раз уже на иврите, и поэтому Колька не понял. Наверное, объяснял, что он тут ни при чем, что вся эта заварушка, в сущности, его никак не касается, что ему срочно нужно на работу… ну, и так далее. Полицейский крикнул на подмогу второго мента; вдвоем они шустро заломали кучерявого, защелкнули на нем наручники и столкнули в кювет, к остальным.

— Цыпленок жареный… — задумчиво произнес Колька.

— Что? Пойдем!.. — таксист настойчиво дергал его за рукав. — Пойдем в машину! Сейчас откроют движение. Пойдем!

— Его не слушали, а взяли — скушали… — так же задумчиво закончил Колька.

Догоревшая сигарета обожгла ему пальцы; Колька отщелкнул окурок в сторону и пошел за таксистом. Если мерить время перекурами, то происшествие оказалось длиной ровно в одну сигарету. Не так уж и много.

Передние машины тронулись. Проезжая заляпанное кровью место, Колька испытал почти физическое неудобство. Ему даже захотелось приподняться на сиденье. Вмазанная в асфальт песня близким эхом звучала у него в голове. В кювете, охраняемые полицейскими, валялись избитые обрывки оранжевой астры. Стояла только одна девочка — та самая, похожая на Гельку. На лице у нее застыло совершенно спокойное, немного даже отрешенное выражение, какое бывает у людей, вслушивающихся в негромкую скрипичную мелодию. Она стояла неподвижно, слегка наклонив голову и перебирая оранжевую ленточку скованными за спиной руками. Колька тряхнул головой, отгоняя наваждение. Ему ли влезать в чужие проблемы? В конце концов, он приехал сюда за Рашидом.

Глава 2

Мартель в «Хилтоне» подавали так, как надо — в хрустальном, сильно расширяющемся книзу бокале на толстой короткой ножке. Удобно пристроив его в ладони, Берл поболтал по кругу прозрачную янтарную жидкость, вдохнул аромат коньячных паров и зажмурился от удовольствия. Отпуск так отпуск! Непривычное, надо сказать, слово. За годы своей службы Совету он ни разу даже не заикался на эту тему. Поэтому Мудрец прямо-таки глаза вытаращил, услышав его просьбу.

— Неделю, Береле? Ты просишь у меня целую неделю? Зачем тебе такая прорва времени? Можно подумать, что ты не отдыхаешь в перерывах между заданиями…

Ну не вредный ли старикан? «В перерывах между заданиями…» — надо же такое сморозить! «Можно подумать!..» Можно подумать, что это состояние сжатой до упора пружины хоть отдаленно похоже на отдых. Можно подумать, что можно назвать отдыхом эту постоянную готовность немедленно, взрывом, распрямиться, сорваться с места в любой час дня или ночи и лететь, бежать, мчаться в любую сколь угодно дальнюю дыру, по дороге лихорадочно соображая, как добраться до цели и отгоняя при этом неизбежные мысли о том, что на этот раз уцелеть не удастся — отгоняя по той простой причине, что о таких второстепенных материях, как собственная жизнь, можно позволить себе размышлять только после того, как задание выполнено. Ничего себе «отдых», ядрена шишка…

— Удивляюсь я вам, Хаим, — ответил он тогда Мудрецу. — Отчего вы не засчитываете в счет отпуска и те минуты, а течение которых мне удается поспать в процессе задания? Случается ведь и такое, что я выкраиваю часок-другой в неделю на то, чтобы тут и там прикрыть веки. Имею, представьте себе, такую непозволительную наглость.

Старик обиженно засопел.

— Вам бы все шуточки шутить, молодой человек, — сказал он, переходя на «вы». — Послушать вас, так мы только и думаем о том, как бы посильнее ущемить вашу драгоценную персону. Хотите отпуск — пожалуйста. Думаю, что и мне будет полезно отдохнуть от вас целых три дня.

— Семь дней, — поправил его Берл. — Ваш склероз определенно прогрессирует, Хаим. В неделе семь дней, а не три. И предупреждаю вас — даже не пробуйте меня разыскивать. Пейджер я отключу. Отпуск — так отпуск.

Мудрец покачал головой и уставился на Берла, блестя толстыми стеклами очков. Зрачки его метались в роговой оправе, как две сумасшедшие белки.

— Ты ведь не планируешь какую-нибудь очередную глупость, а, Береле? Если тебе нужна моя помощь, то почему бы…

— Нет-нет, спасибо, — перебил старика Берл. — Ничего особенного. Да не сходите вы с ума, Хаим, ничего со мной не случится. Скорее всего, мне и из Страны выезжать не придется. Так, личные дела местного значения…

Мудрец снова покачал головой. Вообще говоря, его сомнения можно было понять — обычно у Берла никаких «личных дел» не имелось. Тем более, таких, которые требовали бы недельного отпуска. Но и отказать своему безотказному сотруднику старик не мог. И вот, пожалуйста, факт налицо! Берл с наслаждением отхлебнул крохотный глоток и языком размазал коньяк по небу. Мм-м… И вот он сидит здесь, в лобби «Хилтона», потягивает «мартель» из правильного бокала, а пейджер не только отключен, но и надежно заперт дома в нижнем ящике стола. Что и говорить, настоящий отпуск!