И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Выходки против любомудров и «шеллингисма» в очерках Булгарина представлены в разных формах. Эпизодически нападки включены в его произведения, продолжающие линию «небылиц» – рисующие некий антимир. Сюда относятся очерки «Сцена из частной жизни в 2028 году от Рождества Христова» (1827) и «Переправа через Лету» (1839)²⁹. Иногда они инкорпорированы в текст очерка в свернутом виде, исподволь, в виде общего рассуждения. К этому типу относится, например, характеристика современных молодых людей пожилым князем в очерке «Хладнокровное путешествие по гостиным» (1825): «Теперь юноши проматывают имения по правилам политической экономии, не слушаются, твердя о законах Ликурга и Солона, ссорятся и гневаются, возглашая шеллингову философию…»³⁰ Значим повтор главной черты булгаринских любомудров – они «гневаются и ссорятся»³¹.

В одном случае нападки на любомудров занимают весь текст, превратившийся в пасквиль, – это «Доморощенные мудрецы нашего века, или Молодо зелено» (1827)³², письмо Еремея Пользина Архипу Фаддеевичу (alter ego Булгарина), повествующего о странном обществе, которое собирается у его семнадцатилетнего племянника Ванички³³. Общество состоит из невежественных и не желающих учиться юнцов, которые увлечены новомодной философией. «Путеводитель наш в лабиринтах мудрости – наш собственный ум, а приятель наш и собеседник Шеллинг», – заявляет Ваничка. Возражения Пользина почти дословно совпадают с критикой Булгарина в «Литературных листках»: он указывает, что «ум ненадежный путеводитель без опытности», а кроме того, что Шеллинг «еще не издал полного трактата своей философии». Здесь же он спрашивает, как Ваничка «разбирает Шеллинга», когда «ни слова не понимает по-немецки» (намек на Н.А. Полевого)³⁴. Ответ Ванички – распространенный вариант фразы о компиляциях из немецких университетских тетрадок и компендиумов: «Вы знаете пословицу от копеечной свечи Москва загорается. То же случилось с Шеллинговой философией. Одна завезенная в Россию тетрадка ученика Шеллингова воспламенила умы наши, как копеечная свеча, и произвела пожар между философами и мыслителями».

В памфлете фигурирует приятель Ванички – Петинька (названный «гением»), который, зная семь языков, плохо знал русский, за что ему доставалось от журналистов. «Журналистам ли, критикам ли судить обо мне, – говорит он, – когда мои друзья, философы, оценили меня». В очерке прочитывается отсылка к полемике с Одоевским³⁵ и Полевым, актуализировавшаяся в связи с появлением новых шеллингианских журналов.

Коснемся еще одного более позднего произведения, где полемические намеки включены в прямую речь персонажей, – очерка «Отрывки из тайных записок станционного смотрителя на Петербургском тракте, или Картинная галерея нравственных портретов» (1831)³⁶. Так же, как в «Русской ресторации», постулаты немецкой философии вложены здесь в уста посетителей трактира, рассуждающих о превосходстве русского крепкого вина над французским («за меньшее количество денег приобретается большее количество винных паров»). «Этому, – говорит один из постояльцев, – учит нас политическая экономия, теория которой премудро излагается в некоторых Московских журналах, посвященных любомудрию и высшим взглядам». «Я сам читал в одном Московском журнале, – говорит он далее, – что по новой немецкой философии открыто, что все науки и вся премудрость равны нулю. А по мне же, что ощутительно в карманах и в бумажнике, то есть и быть не может нулем»³⁷.

Пояснение намека (модификации реплики любителя травничка в «Русской ресторации») требует небольшого отступления. Известно, что в поздних очерках Булгарин тиражировал ситуации, шутки и персонажей из ранней беллетристики. В «Русскую ресторацию» из старого очерка перешли не только трактирная обстановка, шутка о карманах, ирония над немецкой философией «методом от противного» и сатирические образы разглагольствующих о трансцендентальных материях. Соположенной «философскому» рассуждению любителя травничка об абсолюте оказывается фраза о нуле в устах «патриота» русских напитков.

Ноль «в новой немецкой философии», безусловно, отсылает к первой главе «Высшая идея математики, или Ноль, как основной принцип математики» знаменитого «Учебника натурфилософии» Л. Окена, популярной у русских любомудров³⁸. Однако Булгарин ссылается не на немецкого философа, а на мнение «одного Московского журнала». Можно предположить, что процитированный фрагмент – рудимент шумной полемики «Атенея» с «Московским телеграфом», где спор шел о разных трактовках соотношения умозрительных и опытных понятий в шеллингианстве.