19
Так, в статье «Афоризмы любомудрия» Одоевский на примере треугольников объясняет понятия «Отвлеченность» и «Вещественность» и далее пишет: «Идея сего совершенного единства Отвлеченного с Вещественным – естьА в следующей статье «Секта идеалистико-елеастическая…» он, говоря о «предвечном существе» Ксенофана (которое явно экстраполируется на «абсолют» Шеллинга), приводит цитату: «Сие существо предвечное, единое должно быть неизменяемо; ибо оно есть
20
Цитата из незаконченной статьи – ответа Одоевского на «брань» Булгарина; см.:21
22
Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1837. № 1. С. 4–15.23
В донесении «О ценсуре и коммунисме в России» (1848) Булгарин объявляет последователей Шеллинга и Гегеля («шеллингистов и гегелистов») приверженцами «противохристианского пантеисма», упоминая в этой связи Краевского и Одоевского; см.: Видок Фиглярин… С. 545, 546. В позднем очерке «Путешествие к антиподам» среди пасквильных персонажей выведены Краевский и Одоевский; см.:24
Северный архив. 1825. № и. С. 368–373.25
Николай Полевой: Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов. Л., 1934. С. 153.26
Видок Фиглярин… С. 490.27
Там же. С. 491.28
«Чиновники, не служащие в службе, или матушкины сынки, то есть задняя шеренга фаланги, покровительствуемой слепою фортуной. Из этих счастливцев большая часть не умеет прочесть Псалтыри, напечатанной славянскими буквами, хотя все они причислены в причт русских антиквариев. Их называют архивным юношеством. Это наши петиметры, фашионебли, женихи всех невест, влюбленные во всех женщин, у которых только нос не на затылке …. Они-то дают тон московской молодежи на гульбищах, в театре и гостиных. Этот разряд также доставляет Москве философов последнего покроя, у которых всего полно через край, кроме здравого смысла, низателей рифм и отчаянных судей словесности и наук»29
К позднему очерку мы вернемся ниже. Что касается нападок на любомудров в «Сцене из частной жизни», то здесь в салонной беседе, происходящей якобы в 2028 году, выясняется, что произведениями Булгарина «о нравах» продолжают интересоваться через 200 лет и в словаре имеется статья о его ратоборстве с неучами-критиками, труды которых, в отличие от булгаринских, «утонули в Лете». Критики охарактеризованы в той же стилистике, что и в статьях против «Мнемозины»: «…бросились стремглав на литературное поприще без предварительного учения», «бредили о философии и о науках несносный вздор, судили о словесности наперекор здравому смыслу»30
Северная пчела. 1825. 26 ноября. № 142. Первое из обвинений отсылает к стихам «Евгения Онегина», в которых отражен интерес к политической экономии молодежи в 1818–1820 годах; второе – намекает на политические общества с республиканской программой, с членами которых в ноябре 1825 года Булгарин был (как будто бы?) в приятельских отношениях.31
Булгарин походя задевает шеллингианство и в более поздних очерках, например в «Солопнице» («Я не хвастаю глубокими познаниями в любомудрии и откровенно признаюсь, что, обозрев все философские секты и мнения, нахожу, что истинная премудрость заключается в одном Евангелии») и в очерке «Обед» («„Северная пчела" … не усыпляет вас высокотрансцендентальною философиею», но «говорит с вами чисто и правильно»). См.: Северная пчела. 1832. 21 января. № 16; 1840.10 января. № 7.32
33
Имя героя также отсылает к полемике с «Мнемозиной»: это имя недоросля из нравоучительных опусов в «Литературных листках», которое использовал Одоевский, переадресовав его Булгарину (Мнемозина. Ч. III. С. 180).34
Известно, что Полевой «изучал» Шеллинга по французским переводам и компиляциям.35
Возможно, кабинет Ванечки пародирует «кабинет Фауста» – комнату Одоевского, в которой собирались любомудры. Вместо реторт и колб в пасквиле фигурируют пустые бутылки из-под шампанского, но, например, такая деталь, как неумеренное курение трубок, точно воспроизводит обязательный атрибут этих «вечеринок» (см. акцентировку этой детали в рассказе «Новый год»).36
Северная пчела. 1831. 8 апреля. № 78; 10 апреля. № 80; 30 апреля. № 94; 1 мая. № 95.37
Там же. 1831.30 апреля. № 94.38
По всей видимости, Булгарин знал, что перевод этой главы был сделан юным Одоевским.