И все небо для нас

– Знаешь, что-то я не заметила тебя в своей жизни за последние шестнадцать лет. Может, уже поздно раздавать советы?

Тишина в доме липкая, как внезапно попавшая на лицо паутина. Виновато кошусь на Ирму, но она занята сервировкой стола и не обращает внимания. Мы с ней так и не поговорили после ее обморока.

– Вера, – начинает Тамара, но Семен жестом прерывает ее.

– Ты права. Раздавать советы поздно, но не поздно сделать из тебя человека. Как и из твоего голубка. – Дед пристально смотрит на Гордея.

От его взгляда у меня наэлектризовываются волоски на руках. Поеживаюсь и потираю плечи, прогоняя невесть откуда взявшуюся прохладу.

– Почему бы нам не сыграть? – предлагает Гордей.

Иногда я не понимаю, что происходит у него в голове.

– Во что? – Семен упирается кулаком в коленку.

– Да хоть в «Дурака».

– Переводного?

– Подкидной сойдет.

Дед задумчиво щурится, потирая подбородок с седой щетиной.

– На что играем? – В его потускневших от возраста глазах зажигается азартная искра.

– Кто выигрывает раунд, говорит, а остальные участники его слушают.

– На голодный желудок играть не самая хорошая идея. Поедим и начнем, – заключает Семен.

* * *

Впервые поглощаю еду так быстро, что едва не давлюсь ею. Ноги приплясывают в нетерпении. Хорошо, что скатерть длинная и никто не замечает мою нервозность.

Рассаживаемся вокруг столика в гостиной. Ирма и бабушка откладывают кухонные дела и наблюдают за нами.

– Только чур без жульничества, – предупреждаю я.

– А можно и мне с вами? – спрашивает Мила.

– Нет.

– А почему?

– По кочану.

Сестра хмурится и скрещивает руки на груди. Хорошо все-таки быть старшей, можно надавить авторитетом. Главное, не злоупотреблять властью, а то стану врагом номер один.

Тамара подает Семену колоду карт. Он тщательно перемешивает ее, раздает нам троим карты. Козырь: черви.

– У кого козырная шестерка?

Гордей с дедом поворачивают головы в мою сторону.

– Давайте лучше определимся через камень-ножницы-бумагу? – предлагаю я.

– Камень-ножницы-бумага, раз, два, три! – считает Ирма, пока мы напряженно трясем кулаками, и наконец каждый выкидывает свою фигуру.

У меня ножницы, у Гордея с дедом – камни. Вылетаю, ничуть не расстроившись. Они снова выкидывают комбинацию. Теперь у обоих бумага. Третья попытка: камни. Четвертая: ножницы. Их противостояние такое захватывающее, что я забываю, что мы собираемся играть в карты.

– Раз, два, тли! – командует Мила.

Дед показывает бумагу, а Гордей – ножницы.

– Хитрый лис, – бормочет дед, победитель же улыбается и подмигивает Миле.

Она расплывается в счастливой влюбленной улыбке и крутится возле его стула. У меня с азартными играми никогда не складывалось. Кто угодно влегкую может меня обыграть. Даже Мила в скором времени сумеет это сделать. Поэтому на свою победу не надеюсь, но бросать Гордея одного на растерзание деду тоже не хочу.

– Вот и все. – Семен выкладывает на стол червового короля. – Ты продул, голубок.

Пока дед тянется к картам, чтобы смешать их и снова сдать, Гордей накрывает его короля козырным тузом. Его плавный жест и сдержанная улыбка действуют на деда как красная тряпка на быка. Он едва не сминает карты, но Тамара вовремя его окликает.

– Ладно, – цедит дед, – ты выиграл в этом раунде. Что ты хочешь сказать?

– У меня есть имя, поэтому перестаньте звать меня голубком.

Дед закатывает глаза с недовольным вздохом. Подсуетившись, беру карты, перемешиваю и сдаю. Гордей сидит справа от меня, а дед слева на диване. В этот раз первым ходит дед, потому как в дураках оказалась я. Козырь: трефы. Стол завален картами, битва ожесточенная и долгая.

– Пас. – Внезапно Гордей кладет карты на стол рубашкой вверх и уходит в кухню за чаем.

Чувствую себя брошенной и защищаюсь от деда. Как бы я ни отбивалась, он словно из ниоткуда берет все новые и новые сильные карты. Валеты, дамы, короли сыплются друг за другом, тогда как у меня сплошь шестерки, девятки и десятки. М-да, удача явно не на моей стороне.

– Ну и что ты хочешь мне сказать? – Стараюсь не смотреть на победившего в этом раунде деда.

– Старших надо уважать и не огрызаться на них. Это не только тебя касается. – Он забирает у меня колоду, когда Гордей возвращается и недобро смотрит на него.

Вылетаю несколько раундов подряд. Уныние охватывает с головой. Я уже не верю, что могу победить. Мне хочется уйти в поле и прореветься от того, что я по жизни невезучая.

– Говори, – великодушно разрешает дед, когда Гордей в очередной раз выигрывает.

– Не недооценивайте Веру. Она классная.

Краснею, но после слов Семена кровь от щек отливает:

– Она совершенно обычная.

От обиды пощипывает глаза. Нижняя губа дрожит. Прикусываю ее. Случайно ловлю на себе взгляд Гордея и поспешно отвожу глаза. Не хватало еще разреветься перед всеми.

– Мила, принеси, пожалуйста, какао для Веры, – просит Гордей.

– Холошо. – Похлопав глазками, она устремляется в кухню.

Что-то с грохотом передвигается туда-сюда, а потом виноватый голос сестры звенит на всю гостиную:

– Тетя Илма, я не могу найти какао. Помоги, пожалуйста!