И все-таки она красавица

Я все ему объяснила. Он слушал и смотрел на меня. Я знала, что красива, но Виржил мог получить любую женщину в любой момент.

– У меня уже есть жена – в Бьюкенене. И дети…

– Она приедет к тебе в Лондон – если доберешься туда. У вас будут еще дети, а я стану заботиться о тебе, пока не окажемся по ту сторону заборов Мелильи.

Виржил спрятал нож. Он искал такую, как я.

– Я не намерен месяцами гнить в этом лесу.

– Так не тяни. Пользуйся, Виржил. Пользуйся, пока мы здесь.

Я сбросила грязную одежду и легла на него. Мы занялись любовью. Я испытала наслаждение и закричала – громко, на весь лагерь, чтобы волки услышали и поняли, кому я принадлежу. Окончательно и бесповоротно.

Надеюсь, вы не будете шокированы, Ги, но я не симулировала. Думаю, Виржил – единственный мужчина, которого я любила. Между нами не было чувства, мы ничего друг другу не обещали, просто заключили договор. Без лишних нежностей. Две заблудшие, измученные души нашли друг друга – это должно быть вам понятно, Ги. Виржил сражался в Либерии против войск президента Тейлора, то была самая кровавая гражданская война в Западной Африке. Виржил был настоящим политическим беженцем. За его голову назначили высокую цену. Он точно знал, что будет делать, оказавшись в Англии. Начнет охранником склада, потом устроится в ночной клуб. Виржил-Охранник – прозвище для героя фильма студии «Марвел». Но заветной мечтой моего друга было стать телохранителем звезды. Он собирал фотографии, как мальчишка, и взял их с собой, зашив в подкладку куртки. Мадонна, Пола Абдул, Кайли Миноуг, Джулия Робертс… У Виржила была величественная осанка и сила, он бы точно преуспел. Я гордилась ролью его женщины. Другие мужчины-каиды продавали своих женщин, сдавали их тела внаем на час или на ночь. У выживания своя цена. Но Виржил никогда не поступал так со мной. Мы провели в Гуругу четыре месяца. Марокканская полиция регулярно устраивала рейды, все сжигала, но мы не сдавались, готовили большое наступление. И начали его 3 октября 1998 года. Многие сотни беженцев в едином порыве атаковали заборы Мелильи. Зомби выбрались из могил, чтобы захватить живых. Армия нищих пыталась взять приступом крепость. В ответ нас только что кипящим маслом не поливали.

Военные и полицейские были вооружены новейшими технологиями, мы брали числом.

Почти всех отловят, но некоторые преуспеют.

Другие через несколько месяцев попытаются снова. Их будет больше, но прорвутся снова немногие.

Мы с Виржилом не надеялись, что оба преодолеем границу, но верили, что кто-то один сможет. Если окажемся по разные стороны, даже проститься не успеем.

Мы пробежали несколько метров, держась за руки.

В тот день никто не добился цели.

Марокканскую полицию предупредили, они были настороже и удвоили количество патрулей. Ни один из нас не оказался ближе чем на десять метров к решетке. Вход охраняли собаки, джипы, люди, вооруженные и готовые стрелять. Самые сильные представители босоногой армии, которые несли таранные бревна, в ярости бросали их на землю, выкрикивали ругательства на всех возможных языках, плевались и поворачивали назад.

Виржил был среди тех, кто оскорблял охрану.

Я увидела, как трое полицейских взвели курки и выпустили не меньше двадцати пуль, хладнокровно убив пятерых беженцев, в том числе Виржила.

Я не знаю зачем.

Решили на его примере научить остальных? Убрать самых сильных, вожаков, чтобы не пришлось стрелять в стадо?

А может, все дело было в награде, объявленной за голову Виржила? Адиль не умер, Адиль нашел меня. Адиль заказал Виржила из ревности. Да, Ги, какой бы глупой ни была эта мысль, она пришла мне в голову, и я продолжаю жить, боясь, что призрак Адиля преследует меня, чтобы лишить зрения.

Я вернулась в лагерь одна, без моего защитника, и хищники воспрянули духом. Таких волков нельзя было отпугнуть, ночуя у костра. Они выждали несколько недель. На этот раз я подпустила их достаточно близко и задрала платье, чтобы они увидели голый живот.

Мой округлившийся живот.

Я носила ребенка Виржила и знала, что никто не посмеет меня тронуть. Время от времени, по пятницам, в Гуругу приходил имам, чтобы передать беженцам деньги, собранные правоверными в мечетях по соседству. Он напоминал, что Коран велит отвечать на милосердие благочестивым поведением, заботиться о больных, самых слабых и будущих матерях. В одну из пятниц, когда насильники забыли страх перед Всевышним, имам забрал меня с собой, и я провела последние месяцы беременности в амбулатории на алжирской границе. Больная. Истощенная. Ребенок отнимал у меня все силы.

Он родился в Ужде.

Черный, очень крупный. Нервный и сильный, мой сын мог, по примеру Геракла, задушить голыми руками змей в своей колыбели.

Я знала, что мальчик уподобится природной стихии, как отец, которого он никогда не увидит.

И назвала его Альфа́.

53

20:32

– На судне есть Wi-Fi?