И всех их создал Бог

Он попрощался, а я, глядя ему вслед, спрашивал себя: неужели и правда можно будет навсегда забыть об одной из самых мучительных процедур в нашей практике? Мне не раз уже доводилось благословлять спасительные таблетки МБ, творя с их помощью маленькие чудеса. И все-таки с трудом верилось, что внутривенная инъекция может прекратить некроз в ноге.

Препарат я получил, но убедить фермеров оказалось не легче, чем меня самого.

— Чего вы ей в шею-то колете? В ногу надо, в ногу!

Или:

— И вы что, уже кончили? А ногу мне ей чем мазать, а?

Это говорили буквально все, и я отвечал не без запинки, потому что в глубине души разделял их сомнения.

Но ах как магически мы все переменили точку зрения, едва выяснилось, что молодой человек ни в чем не уклонился от истины. Очень часто корова уже к вечеру свободно наступала на пораженную ногу, опухоль спадала, боль исчезала. Колдовство, да и только!

Это был колоссальный шаг вперед, и я все еще пребывал в радостном опьянении, когда приехал посмотреть корову Роберта Максвелла. Воспаленный опухший сустав, мучительные скачки на трех ногах, зловонные выделения — ну, словом, классическая картина.

Вид был скверный, что привело меня в особый восторг: как я успел убедиться, именно в худших случаях при тяжелой хромоте и поражении всей межкопытной ткани выздоровление наступало наиболее быстро.

— Уж придется повозиться! — буркнул ее хозяин, невысокий человек лет сорока с большим хвостиком. Он отличался кипучей энергией и принадлежал к наиболее любознательным фермерам в наших краях. Обязательно выступал на собраниях дискуссионного клуба, всегда готов был набраться нового и поделиться собственным опытом.

— А вот и нет, мистер Максвелл, — ответил я небрежно. — Теперь мы ограничиваемся инъекцией, ногу же не трогаем. Даже без повязки обходимся. С этим навсегда покончено.

— Что же, хорошее дело. Задирать коровам ноги радость невелика. — Он нагнулся к больной ноге. — А куда вы эту инъекцию делаете?

— В шею.

— Как в шею?

Я ухмыльнулся, в который раз смакуя это безыскусное удивление.

— Совершенно верно. В яремную вену.

— Ну что же, каждый день жди чего-нибудь новенького! — улыбнулся Роберт Максвелл и пожал плечами. Но возражать не стал. Просвещенные фермеры вроде него в споры никогда не вступали. Только тупоголовые упрямцы все сами знали — и получше некоторых прочих.

— Просто подержите ее за морду, — сказал я. — Вот-вот, а голову ей чуть поверните. Отлично! — Я прижал яремную вену пальцем, она вздулась, как садовый шланг, и я ввел в нее иглу. Раствор МБ поступал в кровь около двух минут. Затем я извлек иглу. — Вот и все, — сказал я не без самодовольства.

— И больше ничего?

— Абсолютно ничего. Выкиньте из головы. Через два-три дня корова хоть танцевать сможет.

— Прямо уж и не знаю! — Роберт Максвелл взглянул на меня с легкой усмешкой. — Вы, молодые ребята, все время мне что-нибудь новенькое преподносите. Я вот фермером родился, но вы такие штуки отчубучиваете, что мне и не снилось.

Неделю спустя мы с ним встретились на собрании дискуссионного клуба.

— Ну, как корова? — спросил я.

— Как вы и сказали. Здоровехонька. Да, это ваше снадобье гниль сразу убирает. Что верно, то верно. Ну просто волшебство.

Я весь надулся гордостью, но тут его лицо посерьезнело.

— Только у нее на шее такой желвак вздулся!

— Там, где я сделал укол?

— Ну да.

От моего счастливого настроения не осталось и следа. Что-то было не так. Может быть, раствор попал под кожу? Да нет, когда я извлек иглу, из нее так и била кровь.

— Странно, — сказал я вслух. — Откуда бы ему взяться?

Роберт Максвелл кивнул.

— Вот и я голову ломаю. Как вы уехали, я эту корову обрызгал раствором от мух. Он в ранку от иглы попасть не мог?

— Не-ет… Думаю, что нет. Я ни о чем подобном не слышал. Надо на нее посмотреть.

Отправился я к Роберту Максвеллу прямо с утра. Он ничего не преувеличил. Однако заметная припухлость на шее не ограничивалась местом инъекции. Она тянулась над яремной веной, которая была напряжена и на ощупь казалась совсем твердой. Вокруг припухлости нарастал отек.

— У нее флебит, — сказал я. — Моя инъекция каким-то образом занесла в вену инфекцию.

— Как это?

— Сам не знаю. Что раствор под кожу не попал, я уверен, а игла была стерильной.

Фермер внимательно оглядел шею.

— Но на абсцесс ведь не похоже?

— Нет, — ответил я. — Это не абсцесс.

— А твердый валик, который к челюсти идет, это что?

— Тромб.

— Что-о?

— Тромб. Большой сгусток в вене.

Мне эта маленькая лекция ни малейшего удовольствия не доставляла: ведь причиной всему был я!

Роберт Максвелл посмотрел на меня вопросительно:

— Ну и что будет? Что надо делать?

— Обычно через неделю-другую создается дополнительный кровоток. То есть другие вены берут эту работу на себя. А пока я проведу курс смешанных сульфаниламидных порошков.

— Ну что же, — сказал фермер. — Она вроде бы и не замечает ничего.

Это был единственный проблеск надежды. Корова, пока мы переговаривались, спокойно на нас поглядывала, а теперь вытянула из кормушки клок сена.

— Пожалуй, это ее действительно не беспокоит. Мне очень жаль, что так получилось, но дайте ей время — и все пройдет.