И всюду страсти роковые

Исполнился год и месяц их работы на заводе. Летом Бондарев переехал в Москву – в общем потоке петербуржцев, осваивающих столичный потенциал. По заданию партии (власти?) он должен был наладить работу крупного оборонного комплекса страны. Еще до отъезда он бывал на Механическом заводе эпизодически, раз в месяц. Колесов тоже не каждый день – два-три раза в неделю. Теперь надо было решать вопрос о формальной замене Бондарева на должности управляющего. Назначили Колесова. Предварительно Бондарев согласовал вопрос со своим главным шефом, тот дал рекомендацию в администрацию, в сентябре вышел приказ. Для директора фирмы Балуева это стало небольшой неожиданностью. Небольшой, потому что он был занят более серьезными объектами, чем этот мелкий заводишко.

Бондарев рассказал:

— Паша спросил, почему оставил вместо себя вас? Ответил: я его кинул.

Пошутил.

Задание партии Бондарев выполнил, обосновался в Москве капитально – своя фирма, джипы, связи, квартира, дача…

Еще до своего назначения Колесов получил лицензию арбитражного управляющего: учился на курсах и сдал экзамен. Условно. Помог Бондарев, ранее наладивший контакты с молодым деканом. Колесов передал декану триста долларов и получил право не посещать занятия и сдать экзаменационные листы без заполнения. Из интереса он все-таки изредка посещал лекции, а листы заполнил карандашом.

Впоследствии он по просьбе директора фирмы Балуева возил взносы для других соискателей лицензий.

Завод и мэр. Теперь Колесов избегал резких движений, особенно после эпизода с сокращением, когда резко всполошился мэр города Петровска, на окраине которого расположен завод. Раньше мэр Уздечкин работал на заводе начальником отдела кадров. Яснолицый и говорливый общественник, он на волне реформ погружался вместе с городом в экономическую катастрофу. На одном из совещаний городского актива первым вопросом повестки дня было именно об этом: «Об экономической катастрофе в городе», зато второй вопрос – «О подготовке к празднованию 300-летнего юбилея города».

Тихий вопрос Колесова: «Не стоит ли в связи с первым отменить второй?» был резко пресечен одержимым помощником: Вы не патриот!

Конечно, мэра можно было пожалеть. Главный кормилец города – судостроительный завод – простаивал, в бюджете города нет средств для бюджетников и пенсионеров. На первом этаже мэрии – почта. Очень удобно для пенсионерок – не получив пенсию, они поднимаются на второй этаж и бьют мэра по голове хозяйственными сумками.

Ну это так, мелочи. Плохо то, что с мэром невозможно договориться по очевидным вопросам. Так было с налогом на недвижимость. Громадный новый цех завода не используется – мало заказов. Обратились к мэру с просьбой – не взимать налог с этого цеха.

— Нет, — ответил он, — ищите заказы и платите налог.

В результате завод все более погружался в долговую яму. Кому интересно покупать завод с набежавшими по глупости долгами? Однако доводы на мэра не действовали.

Левитин в каждый свой приезд был у мэра. Чем-то он сумел его заинтересовать, во всяком случае, получал от него информацию и поддержку.

На следующий день после судебного решения по отказу от банкротства мэр Уздечкин выкинул такой номер, что его можно считать выдающейся нелепостью в череде заводской кутерьмы. Но для его пояснения придется вернуться к заводским делам.

После Мелкого на заводе осталась руководящая тройка: Бедов, Громов и Тагиев. В порядке возраста – 43, 53 и 63 года. Много лет они проработали вместе под прессом Мелкого. Общий мышленитет на всё – на реформы, на власть, на свой завод…

Бедов, назначенный теперь исполнительным директором, в финансах и экономике оказался новичком (Мелкий работал без советников и учеников). Колесов помогал ему освоиться, но все денежные операции оставил под своим контролем.

Бедов всю работу внутри завода переложил на главного конструктора Тагиева, приписав ему еще одну должность – зам директора по производству. Громов, начальник отдела маркетинга, занял место Бедова – зам директора по маркетингу.

Теперь зам по производству Тагиев проводил производственные совещания, зам по маркетингу искал заказчиков, а Бедов в директорском кабинете решал только самые важные дела, то есть большей частью сидел без дела – высокий, седой, солидный, настоящий директор. С полуоборота переходил на крик, очевидно заимствовал строгость от Мелкого – тот мог орать часами.

Тагиев – маленький, юркий, говорливый. Хороший инженер, умеющий построить под требования заказчика нужную схему конструкции с использованием готовых элементов. Родственная душа, порадовался инженер Колесов. С уходом диктатора Мелкого Тагиев оживился.

— Самое главное вы сделали, это то, что убрали Мелкого, — говорил он с благодарной улыбкой.

В свои годы он сохранил неугомонное мальчишество, которое можно обозначить также как старческую суетливость.