И.З. Суриков и поэты-суриковцы

Сердцу грустно, сердце ноет,
Тяжело, невмочь!
За окошком вьюга воет,
На дворе уж ночь.
В темной комнате зимою
Сыро, холодно,
И стучится вьюга злая
В мерзлое окно.
На столе огарок свечки
Льет свой свет чуть-чуть;
Лезут тени из-за печки,
На стене растут.
У соседа за стеною
Что-то дочь молчит,
А бывало, ее песня
Весело звучит.
Что за голос! Чист и звонок,
Точно серебро.
Запоет — на сердце станет
Радостно, светло.
Веришь в это время в счастье,
Веришь и в любовь,
В сердце жарче закипает
Молодая кровь.
Так и бросился б к соседу,

Целовал бы дочь,
Но старик сосед, пожалуй,
И побить не прочь.

Чу! там кто-то за стеною

Тихо зарыдал,
Так и есть — она, резвушка,
Голос я узнал.
«Что ж, сгубить меня хотите,
За него отдать?
И не жалко и не грех вам
Дочь свою продать?»
Слышу голос: «Что ж, не хочешь —
Ну, так прокляну,
На мороз тебя трескучий
В платье прогоню.
Иль с соседом за стеною
Шашни завела,
С этим нищим, гольтепою?
Вот так уж нашла!
То-то будет вас уж пара,
Нечего сказать.
Одна будешь шить до ночи,
А другой писать...
За того ж коль выйдешь замуж,
Будешь госпожа
И сидеть день целый с утра,

Руки положа».

. . . . . . .

Я не вытерпел и плюнул;
Тяжело, невмочь.
Обругал в душе соседа
За бедняжку дочь.
Лег в холодную постелю,
Ноги подогнул,
Завернулся в одеяло
И в тоске заснул.

34. С горя

Эх, не троньте... С горя
Запил, братцы, я, —
Эх ты, доля, доля
Горькая моя!

Голова покрыта

Сединой давно,
Но ума не нажил
Я ни на зерно.

Бес смутил лукавый,

Блажь в башку вошла,
Жизнь мне одиночкой
Стала не мила.

Вот я и женился,

Молодую взял;
В женины-то руки,
Как в тиски, попал.

Села лиходейка

На меня верхом,
И пошло всё дело
Накось да вверх дном.

И пришлось от бабы

Мне хоть волком выть.
Дурака седого,
Бить бы меня, бить!
. . . . . . .
Ну-ка, эй, приятель!
Дай еще вина!
Поедом заела
Чертова жена!
В комнатах не стало
Мне от ней житья.
Что тут станешь делать?
Влез на печку я.

К ней какой-то начал

Шляться господин
И до поздней ночи
С ней сидит один.

Черт знает, какие

Там у них дела.

Смотришь, господина
Провожать пошла.
. . . . . . .
Понимай как знаешь,
Где она была.
Вот меня за сердце
Грусть-то и взяла.

Я и запил с горя,

Тяжело глядеть...
Эх ты, доля, доля!
Хоть бы умереть!1863, <1867>

35. «Пройдет и ночь, пройдёт и день...»

Пройдет и ночь, пройдет и день.
Пройдут недели и года,
Как полем облачная тень,
Пройдут — и нет от них следа.
Пройдет и жизнь, исчезнешь ты,
Исчезнут все твои мечты...
И для чего, бог весть, ты жил,
И ненавидел, и любил?..
И тайна вечная творца
Всё будет тайной без конца.

1867

36. «Сиротой я росла...»