И закружилась снежная кутерьма

Парень послушно ослабил на мне ремень и скрепил его сзади. Потом проделал то же самое с Иркой. Мда! Без пояса было как-то лучше. Я хотел было это сообщить, но парень опередил меня:

– Пояса ни в коем случае не снимайте. У вас это и не получится – просто по инструкции я обязан предупредить. Когда время закончится, мы вас за них вытянем. Все ясно?

– Ясно, – ответили мы вразнобой.

– Тогда пошли!

И мы двинулись в тяжелых зимних одеждах по жаркому закулисью сказочного мира следом за парнем.

Пришли в коридор, расписанный (весьма неплохо) северными мотивами в духе Рокуэлла Кента. Там были нарисованы снега в небесно-голубых тенях, яркое небо, дружелюбные эскимосы и собаки с хвостами колечком. Коридор упирался в бутафорский чум. Из-за занавесок приятно тянуло холодом.

Парень спросил:

– Вам синопсис читали?

– Чего?

– Ну, сказку знаете?

– Нет.

– Тогда слушайте.

Он встал подальше, чтоб на него не дуло, и начал:

– Месяц влюбляется в Девушку и хочет забрать ее к себе на небо. Так, это вам не надо… Этого у вас не будет… Вот: Девушка прячется в чуме, принимая облик предметов домашнего обихода. Но это не кажется ей достаточно надежным. Тогда она принимает облик костра. Месяц ее не узнает и начинает искать. Девушка дразнит Месяц. Месяц устает от поисков и становится тонким и слабым. Девушка связывает его и отпускает в обмен на обещание вернуться на небо и отмерять время. С тех пор на Земле наступает порядок. Как-то так.

Тут в кармане у парня заиграла музыка из «Деревни дураков». Он достал телефон и приложил к уху:

– А! Счас буду! – и махнул нам рукой: вы проинструктированы, заходите, мол.

– Эй, – спросил я, – а где шлем виртуальной реальности? Где шапочка с электродами?

Парень спрятал телефон в карман.

– При помощи компов мы только следим за вами и вытягиваем, когда оплаченное время закончится. Ну, есть еще пара спецэффектов. А так у нас все взаправду. То есть, наоборот, не взаправду. Ну, в общем, забавно будет: вы увидите!

И он зашагал прочь по коридору.

Мы с Иришкой взялись за руки и пролезли под полог.

Снежная равнина простиралась до горизонта. Грудь наполнял ледяной кристально-чистый воздух. Я и не представлял, что воздух может быть таким чистым. Ноздри слипались от мороза.

Звезд на небо набилось, как народу в метро в час пик. Еще одну при желании, может, и удалось бы втиснуть, но две – уже нет! Небо было то ли черно-серебряным, то ли серебряно-черным. Заснеженное поле блестело еще ярче. Снежинки сверкали и горели. «Все снежинки по сугробам улеглись, все снежинки огонечками зажглись» – ясно припомнилось строчка из детского стишка.

Я стоял по колено в кустарничке. Одна темная ветка пробиралась среди других, осыпая иней. Я пригляделся и понял, что это некто двуногий, с оленьими рогами, с мешком за спиной, что-то подбирает с земли и кладет в мешок.

«А вдоль по лесу идет сатана, и собирает свежие души» – услужливо подсказала память. У меня сегодня что – вечер поэзии или вечер воспоминаний?

По лесу! Тут до меня дошло, что я стоял не в кустах, а посреди леса – по колено в деревьях! Я был громадным!

Но видел все как бы сквозь светящуюся мглу. Что это? Пар от дыхания? И тут меня осенило: я же Месяц! Я вижу все сквозь собственный свет! Моя сияющая голова висит на фоне звезд! А тело должно быть темным, как у кукловода. Точно – темное!

Тут я увидел маленькое самостоятельное деревце – оно двигалось по сияющей равнине и казалось серым среди снежного сверкания. Месяц обладал воистину эльфийским зрением. Деревце оказалось никем иным, как рогами северного оленя, а на спине у которого сидела… Иришка!

Теплая волна любви и нежности захлестнула меня.

Я захотел поднять Иришку высоко-высоко в небо, что бы и она могла полюбоваться всей этой красотой.

– Иришка! – крикнул я, и от моего громового голоса зашатались деревья в лесу и осыпался иней, и вьюга понеслась по равнине, на миг закрыв от меня Иришку.

Я же великан! Как бы не причинить Ирке вреда ненароком. Я сделал гигантский шаг, перешагнул через деревья, и двинулся следом за любимой, уменьшаясь на ходу. Впечатление было как при спуске на парашюте. Не то, что бы я когда-либо прыгал с парашютом, но думаю, что ощущения примерно те же.

Здорово у них тут все устроено! Хочешь – становишься больше, хочешь – меньше!

Вначале мои шаги представляли собой котлованы, далеко разбросанные друг от друга. Пока я шел, ямищи превращались в ямы, потом в ямки; расстояние между ними уменьшалось, и пока я приноравливался ко все углубляющемуся снегу, да оглядывался на собственный след, да наслаждался плавным спуском, Ирка на олене ускользнула от меня, как черепаха от Ахиллеса.

На подходе к чуму я уже барахтался в снегу, потому что стал размером с рукавицу, не больше. Тяжело соблюсти масштаб на открытой местности, без ориентиров. Пришлось подрасти немного, прежде чем встретиться с Иркой. Не хватает еще, чтобы она затискала меня, как котенка. А она может!