И занавес опускается (ЛП)

Я понимал, что они, вероятно, и так все знали об убийствах в театрах и о письме с предупреждением, направленным в «Таймс» на прошлой неделе. Но это не значило, что я жаждал обсуждать своё расследование перед всеми сотрудниками прессы.

— Конечно, — легко согласился Джек. — Пойдёмте в кабинет босса, его сегодня всё равно нет. Я так понимаю, вы получили записку от Джека?

Я покачал головой.

— Мы не получали никакой записки: ни я, ни капитан Малвани. Когда он её оставлял?

— Сегодня утром около десяти часов, кажется, в Девятнадцатом участке. А, не важно. Вы всё равно здесь.

* * *

Джек уселся в кресло Иры Зальцбурга, крутанулся вокруг своей оси, а я плотно прикрыл дверь офиса.

Я сел напротив Джека и пристально посмотрел ему в глаза.

— Что было в записке?

— Появилось ещё одно письмо. Я решил, что вы из-за этого здесь.

— Когда? — поинтересовался я.

Вялое пожимание плечами.

— Мы нашли его рано утром.

Этим утром Эммелин Биллингс была уже мертва. Или это письмо решили проигнорировать, как и прошлые?

Я пододвинул стул ближе к столу.

— Я должен его увидеть.

Джек открыл верхний ящик стола мистера Зальцбурга.

— Фрэнк положил его сюда для безопасности, — пояснил Богарти и протянул лист бумаги мне.

Тот же мелкий неразборчивый почерк. На такой же голубой бумаге.

«Дорогой мистер Охс,

Похоже, упущенные возможности — ваша судьба. Даю вам последний шанс объявить о моём торжественном представлении.

Место действия: театр под звёздами.

Тема: трагедия человека.

Герой: я.

Искренне ваш,

Театрал».

— Что скажете, детектив?

Я ответил на его вопрос своими:

— Кто именно нашёл письмо? И где?

Джек откинулся назад в кресле мистера Зальцбурга и зацепился большими пальцами за подтяжки.

— Сегодня утром мы с Фрэнком пришли в редакцию и нашли его среди других писем и счетов. Но оно было адресовано мистеру Охсу, и мы с Фрэнком, естественно, сразу опознали почерк и бумагу. Вся наша корреспонденция доставляется туда, — добавил он, кивая на стол, мимо которого я недавно прошёл и рядом с которым сидел молодой человек в очках с толстыми затемнёнными линзами.

— Кто её доставляет?

— Мужчина, который работает у нас уже лет десять. Его зовут Арни.

— А мог бы Арни… — начал я.

Чем вызвал приступ гомерического хохота у Джека.

— Наш Арни не то, что муху не обидит — даже смотреть на неё не сможет! Вы же к этому клоните? Поговорите с ним сами и поймёте.

Я решил так и сделать.

— Не вижу почтовый штемпель, — заметил я, исследуя конверт.

Джек ответил без колебаний.

— Я бы сказал, что его смешали с остальной почтой. Некто должен был доставить письмо лично, чтобы вложить его в стопку другой корреспонденции.

Джек на мгновение замолчал.

— Наш секретарь, который обрабатывает почту в течение недели, мог что-то заметить. Но он не работает по выходным.

— А по воскресеньям вы почту не получаете, — резко произнёс я. — Значит, мы сейчас говорим о субботней корреспонденции.

— Послушайте, детектив. Мы с Фрэнком поспрашивали сегодня людей: никто не заметил накануне вечером возле здания никого странного. И никто не заметил, чтобы письмо бросали сегодня утром. Оно просто появилось здесь. Взяло и появилось. И теперь, если хотите, оно ваше. Видите, мы хотим сотрудничать.

Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

— Кстати, детектив, говоря о сотрудничестве… Что у вас есть для нас? А то давно ничем не делились.

— Скажем так: усилия, которые я прилагаю к сотрудничеству, соответствуют вашим, — спокойно ответил я.

Джек наклонился вперёд и опёрся локтями о столешницу.

— Тогда начнём с очевидного: вы не получили нашей записки, но вы всё равно здесь. Из этого следует, что то, о чём предупреждает этот «театрал» здесь, — постучал он пальцем по письму, — уже произошло.

Он замолчал на секунду, чтобы я осознал его слова. А затем продолжил с лёгкой улыбкой:

— Расскажите, детектив, не стесняйтесь. Мы же партнёры, не так ли?

Да, только это партнёрство вынужденное. Будь моя воля, я бы не стал работать с кем-либо из «Таймс». Никогда. Здесь я никому не доверял.

Но я не мог умалчивать о том, что он уже и так знал.

— Было совершено ещё одно убийство, — медленно произнёс я. — Актриса на крыше театра в Эриэл Гарденс — по-видимому, именно того «театра под звёздами», который тут упоминается, — я кивнул на лежащее между нами письмо. — И мы могли бы предотвратить её убийство, если только…

На мгновение я замер от охватившего меня разочарования.

Джек посмотрел на меня с сочувствием.

— Говоря начистоту, детектив, я не думаю, что кто-то мог бы найти письмо раньше. Оно было перемешано с субботней почтой, которую доставляют в субботу вечером настолько поздно, что редко разбирают раньше утра воскресенья. Конечно, автор письма не мог знать, что мы найдём его послание так поздно. Но с практической точки зрения, я не вижу ни единого варианта, каким бы образом кто-то из нас мог предотвратить это убийство. Поэтому расслабьтесь, детектив. Ваша совесть чиста.