И завтра будет день

Учились выходцы из города, что недалеко от Москвы, в МГУ и в Бауманском (по старинке так называли Московский государственный технический университет имени Н.Э.Баумана), в МФТИ и в МГИМО, в МАИ и в МЭИ, в Менделеевском и в Ломоносовском институтах, в МАТИ и в МАДИ, в Сельскохозяйственной академии, в целом ряде медицинских ВУЗов, в юридических – очных и заочных, и в целом ряде других.

Но под особым надзором находились «мальчики» из семей названных сестричек Свиридова – мальчики, обладающие особыми способностями. Их охраняли, за их учебой пристально наблюдали, за их жизнью внимательно следили родители и сам Свиридов.

Среди студентов МГИМО было немало детей высокопоставленных родителей, и лично Свиридову пришлось приложить некие усилия для того, чтобы у еще не достигших совершеннолетия мальчиков сложились нормальные отношения с более взрослыми, а главное весьма амбициозными «детками».

И Свиридову это успешно удалось, и к мальчикам относились без скидок на возраст, а иногда даже с некоторой долей почтения – лучше этих мальчишек языки не знал никто (и даже преподаватели).

Практически с первых занятий по иностранным языкам мальчики переставали ходить на эти занятия – с разрешения педагогов и благословения Свиридова.

Со многими преподавателями Свиридову приходилось встречаться, и в этом ему значительно облегчало его знакомство с Вяземским.

А мальчики учились успешно, перескакивая через курсы, и попутно занимаясь еще и в других ВУЗах – кто где.

Олег Ерлыкин учился в Консерватории, официально на дирижерском факультете, но на самом деле его интересы простирались намного шире. Вдобавок он еще занимался на факультете журналистики МГИМО (МГУМО как он теперь начал называться) и экстерном (против всяких правил!) в институте военных переводчиков – это уже для Кати.

Поэтому первый утренний рейс вертолета совершался практически для учащихся, а уже на втором летели те, кому по службе необходимо было быть в городе.

Рейсы вертолета обходились недешево, но эта статья расходов почему-то отсутствовала в сводном бюджете фирмы – все это оплачивал Свиридов лично, из своих средств.

Что еще можно было бы отметить?

То, что 99% выпускников возвращались домой, в город недалеко от Москвы, и находили там интересную и хорошо оплачиваемую работу?

То, что почти все обзаводились семьями на рубеже, когда они заканчивали учебу?

То, что в подавляющем большинстве семейные пары образовывались из выходцев из города недалеко от Москвы?

То, что у них не было никаких проблем с жильем – те, у кого исходно не было просторной квартиры, получали новую квартиру с учетом образовавшейся семьи и мнения родителей?

То, что сироты получали не только жилье, но и неплохие подъемные?

То, что нередко демобилизованные молодые парни или заключали контракты на дальнейшую службу, или поступали в ВУЗы военного профиля или даже невоенные?

То, что ни один из дембелей не остался не у дел?

Или то, что в этом городе недалеко от Москвы нет и не было ни одного парня или девушки, судьбой которых не занимались на самом высоком уровне?

А ведь еще были аспиранты …

Первые аспиранты появились у Баранова, у Авдоконихина и у Лопаткина почти сразу после начала работы фирмы. Точнее, аспирантами стали молодые ребята, получившие должности кандидатов (или даже докторов) наук, и успешно доказывающие свои права на высокие звания.

У Свиридова аспирантов не было. И сколько не уговаривала его Полина Ерлыкина, бессменный Ученый секретарь фирмы, он не соглашался. Но при этом с спехом участвовал в научном становлении молодых, консультируя их – если такие беседы можно было назвать консультациями. Молодые ребята заранее договаривались и приходили к Свиридову все вместе, скопом, и слушали его беседы-лекции с упоением.

И затем еще заваливали его вопросами пока позволяло время.

Все успешно защищались на различных закрытых Советах до тех пор, пока свой собственный Ученый совет не получил право принимать защиту кандидатских диссертаций.

Со временем появились аспиранты, не обремененные высокими должностями, попасть в такую аспирантуру было нелегко, хотя круг руководителей расширился. Аспиранты появились у Потапа Потаповича, у Полины Ерцкой, и даже у Семена Черномырдина, успевшего между делом защитить диссертацию и ставшего кандидатом экономических наук.

Пока от аспирантов успешно отбивался Виктор Скворцов, мотивируя это своей необъятной занятостью, а в далеком городе «Солнечном» аспираты появились у Ангелины Иванищевой и Валерии Верещатской, и защищаться они прилетали в Москву, в город недалеко рт Москвы.

Потребности фирмы «НИПЦ» к всеобщему удивлению успешно удовлетворялись – что-то за счет своего ПТУ, что-то за счет своей аспирантуры, что-то за счет небольшого количества выпускников московских ВУЗов.

Этих молодых специалистов начинали «отбирать» с третьего курса, со всеми выпускниками в обязательном порядке встречался Свиридов, очень многие прибывали сюда с молодыми семьями, и почему-то прекрасно вписывались в структуру населения города.