И завтра будет день

И город принимал их, молодых и талантливых, иногда уроженцев далеких от Москвы мест, и они так быстро приживались, что и помыслить не могли иной жизни.

К ним нередко приезжали родители – в отпуск или насовсем, и опять-таки почему-то никто не удивлялся, что с каждым лично беседовал Свиридов …

ГИЙОМ де ВЕНТРЕ

Эту книгу Свиридов принес домой и первой показал Тоне, и та с удивлением разглядывала необычное издание, напечатанное в лагере!

Плохая бумага, от времени начавшая крошиться, страницы со сношенными углами, слепая печать, и неистребимый аромат тюремного заключения.

И совершенно невероятный рукописный текст!

И еще Свиридов, не глядя в книгу, читающий эти стихи.

Конечно, процесс чтения без текста был Тоне не в новинку, но все же …

© ©

Благодарю тебя,

Создатель мой,

За то, что

под задорным

галльским

солнцем

(Под самой легкомысленной звездой!)

Родился я

поэтом

и гасконцем!

За страсть к Свободе,

за судьбы

стремнины,

За герб дворянский,

за плевки врагов,

За поцелуи женские,

за вина,

И за мое неверие

в богов,

За мой язык французский,

злой и сочный,

За рифм

неиссякающий источник, -

Твои дары пошли

поэту

впрок!

Мне на земле

не скучно,

слава Богу, -

Неплохо ты снабдил меня в дорогу!

Одно забыл:

наполнить кошелек.

– Чьи это стихи, Толя? И кто они – Вентре, Харон, Вейнерт?

– Гийом де Вентре – неизвестный поэт. Юрий Николаевич Вейнерт – его прародитель, сидел с 1932 года с перерывами до смерти, до 1951 года, а Яков Андреевич Харон был зятем Якира и сидел меньше – всего с конца 30-х годов по 1948 год. Они с Вейнертом сочиняли стихи вместе …

– Как братья Гонкуры? Ты достал эту книгу для Виолетты?

И Тоня задумчиво стала читать вслух:

«Сонеты дю-Вентре. Перевод с французского Ю. Вайнерт. Вступительная статья, общая редакция и комментарии Я. Харон. На правах рукописи.»

– Да. Хочу подарить ей.

– Не морочь ей голову – пожалей Витьку …

– Зачем? Чтобы не огорчать Виктора? Ты ревнуешь?

– Даже когда ты танцуешь с кем-то …

– При чем здесь Виктор? Или кто-то еще? У меня есть ты, и никто больше мне не нужен!

– Я знаю … И все равно не морочь голову Виоле … А книга настоящий раритет – у нее даже запах специфический. А бумага! Как они умудрились издать это в лагере!

На другой день Свиридов зашел к Виолетте в ее полупрозрачный кабинет, вокруг которого сидели самые опытные специалисты-операторы, в большинстве своем названные сестры Свиридова, занятые обработкой материалов экспериментов.

Виолетта привычно протянула ему руку, которую Свиридов не только пожал, но и погладил другой рукой, и лишь потом достал из кармана халата завернутую в газету небольшую книгу.

Виолетта развернула и двумя руками благоговейно вынула желтоватую брошюру.

–Толя, да это же …

© ©

Пока из рук

не выбито

оружье,

Пока

дышать и мыслить

суждено,

Я не разбавлю

влагой

равнодушья

Моих сонетов

терпкое вино.

Свиридов читал в своей манере, подчеркивая слова так, как он считал нужным.

© ©

Чем безнадежней –

тем упорней

Я

не желаю

умирать.

Я в жизнь

пустил

такие

корни,

Каких и смерти

не порвать.

Мне

ничего от вас

не надо:

Ни эпитафий,

ни венков,

Я жизнь вложил

бессрочным

вкладом

В недвижимость

моих

стихов…

– Толя, что же это? Неужели это … это издано в лагере?!

– Каюсь, выкрал этот экземпляр … Специально для тебя.

© ©

Вот так Вулкан

ковал

оружье

богу,

Персей Пегаса

снаряжал

в дорогу,

И фавн-чертенок

раздувал меха.

А фавн-поэт,

любимец Аполлона,

В такт молота

по наковальне

звона

Ковал

катрены

моего

стиха…

Виолетта сидела закрыв лицо руками.

– Толя … Толя … Ну, что же ты делаешь?

– Тота, прекрати! И волноваться не следует!

– Ты же … Ты же … такой … Ты пришел – и я забываю все … даже Витю … Что же это?

– Тота! Я тебя очень люблю, но совершенно не хочу … не хочу соблазнить тебя. Я никогда не забываю свою любимую Тонечку, а у тебя есть твой прекрасный Витька. Давай относиться друг к другу … но оставаться лишь друзьями! Близкими, но друзьями …

– Толенька, не соблазняй меня! Не надо! В моей жизни есть только один мужчина – это Витя!

– Договорились! У меня есть Тоня, у тебя есть Витя, но мы друг у друга тоже есть! Так?

– Так!

© ©

Пять чувств

оставил миру

Аристотель.

Прощупал мир я

вдоль и поперек

И чувства все

порастрепал

в лохмотья –

Свободы отыскать

нигде не мог.

Пять чувств

всю жизнь

кормил я

до отвала,

Шестое чувство –

вечно голодало.

Она не удержалась, встала и поцеловала Свиридова в щеку.

А женщины в зале проводили его дружным «Пока, братец!» …

Вечерний разговор

Виолетта в объятиях Виктора чувствовала себя исключительно комфортно, если не сказать больше.

И он читал ей стихи …

© ©

Как у облака на краю,

Вспоминаю я речь твою,

А тебе от речи моей

Стали ночи светлее дней.

Так отторгнутые от земли,

Высоко мы, как звезды, шли.

Ни отчаянья, ни стыда

Ни теперь, ни потом, ни тогда.

Но живого и наяву,

Слышишь ты, как тебя зову.

И ту дверь, что ты приоткрыл,

Мне захлопнуть не хватит сил.

– Витя, чьи это стихи? По стилю это Анна Ахматова, но я их не знаю …

– И это правильный ответ …

© ©

Не дышали мы сонными маками,

И своей мы не знаем вины.

Под какими же звездными знаками

Мы на горе себе рождены?

И какое кромешное варево

Поднесла нам январская тьма?

И какое незримое зарево

Нас до света сводило с ума?