...и зелень глаз (СИ)

Люди затихали при виде его головы и перешёптывались. Народу уже объявили, кто сговорился с врагом и вероломно напал на земли Адаманта. Отныне семья Гарден опозорена, и её последняя дочь никогда не сможет вернуться на родные земли. Генрих подумывал, стоит ли послать в Норсленд шпионов и найти сестру Седрика. Может после всех событий кроткая лань превратиться в львицу и представлять опасность?

От размышлений его отвлёк новый возглас толпы. Люди увидели идущего за каретой человека в цепях. Он выглядел жалким и сломленным, весь в запекшейся крови и порванной одежде, еле волочил ноги. Когда был готов упасть, его подстёгивал кнутом надзиратель на коне, и пленник вставал. Стискивал зубы и шёл.

Генриху доложили, кто это. Он сам назвался. Не скрывал ни своё имя, ни ненависть к королю. Вот уж поистине неожиданное появление. Арчивальд радовался как ребёнок, что сможет хоть из чьей-то казни устроить представление. Но прежде Генрих приказал доставить пленника на допрос.

Семена Ночи Пепла разлетелись далеко. Тень вернулась из прошлого, чтобы найти здесь свою смерть. Генрих мельком глянул на карету. «Интересно, что обо всём этом подумала Микая Валдис?»

***

Тронный зал сиял и светился. Уже стемнело, но все свечи до одной зажжены и освещали каждый уголок. Столы ломились от яств. От одного взгляда на брызгающее жиром мясо текли слюнки, губы приятно слипались от заварных пирожных и выпечки с мёдом. Пахли горячие пироги с элидарскими апельсинами и рулеты со сладкими бобами. Мясной паштет отдавал пряностями. На тарелках утопала в зелени и специях рыба, румяные крабы обложены чесноком и сбрызнуты лимонным соком. Главным украшением стола был запечённый кабан с яблоком во рту на огромном блюде. Из его разрезания устроили целое представление с аплодисментами.

Кувшины с вином быстро пустели, и слуги торопились наполнять их вновь. Гости и постоянные обитатели дворца, кто был ещё потрезвее, различали винные оттенки и смаковали нотки вкуса, нахваливая знаменитые винные погреба короля Асвальда. Другие, уже навеселе, запивали свои кушанья без разбора. Зато наевшись, и те, и другие танцевали в центре зала под задорную музыку лютней и нескольких флейт.

Церемония награждения прошла быстро и торжественно. Король под пристальным взглядом канцлера играл свою роль и говорил заученные слова. Вручал награды одну за другой и повторял эти слова снова. Выслушивал формальные заверения в верности и чести служить королю. Может же, когда захочет.

Королева сидела рядом с гордой осанкой. В чёрном платье с серебряными узорами на задней стороне тяжёлого подола и маленьким бантиком на поясе. Она была единственным тёмным «пятном» во всём сияющем великолепием зале и сидела безмолвно. Ей на этой церемонии слова не давали.

Стефан Риир, Адам Лиай и ещё несколько командиров приняли свои награды. Больше всех ликовал сир Стефан. Он принял от короля меч в украшенных ножнах и официально стал генералом. Говорят, ради этого он задействовал все свои связи. Генрих позволил задействовать.

Сейчас Стефан пил, рассказывал знатным леди истории о своих подвигах и во всех отношениях наслаждался праздником. Должно быть, назначение смыло все его горести последней войны. Хотя Микая слышала разговоры солдат, что Стефан встречался с семьёй своего погибшего оруженосца.

Тело Брейгона привёз в Этерну его оруженосец Крайс, когда армия ещё сражалась за Золотые поля. Микая слышала, что канцлер позаботился о пышных похоронах. Брейгон упокоился в семейном склепе Ретигернов, хотя до конца жизни считал себя причастным больше к простым солдатам, нежели к знати.

Микая заметила, что сир Адам стоит в стороне и апатично смотрит на танцующих военных, которые сегодня всецело купались во внимании и улыбках дам.

Арчивальд сидел уже в другом наряде, пировал и пробовал одно блюдо за другим. На королеву он не обращал внимания и вовсе не заметил, когда она вышла из-за стола и направилась к Адаму. Хотя, несомненно, её заметили другие глаза.

— Этот приём всецело принадлежит генералу Брейгону. Он не дожил до победы, но он её заслужил. Для всех нас. Я сочувствую вашей утрате, сир Адам, — сказала ему Микая.

— Ему бы не понравился приём, Ваше Величество. Брейгон бы быстро разобрался с формальностями и ушёл обратно в казармы, — ответил рыцарь.

Когда перед армией стояла цель, он спрятал свою горечь. Теперь, когда всё кончено, боль потери накрыла его многократно.

— Мне правда жаль, Адам. Очень.

Он взглянул на Микаю пустыми глазами и кивнул.

— Вы возвращаетесь к северной границе? — спросила она.

— Приказ короля и нового генерала. Теперь под моим командованием пять сотен.

— Вы не рады повышению?

— Я был счастлив оруженосцем.

«У Брейгона».

— Брейгон… берёг меня от этого. Он говорил мне, что можно безупречно овладеть финтами и выпадами по правилам честной дуэли, а потом кто-нибудь достанет из-за пазухи нож и ударит тебя исподтишка. Он говорил мне не связываться со знатью. Сказал, что все рыцари так мечтают получить потомственное дворянство, а он бы с радостью снял своё, если б мог.

— Из-за истории с женитьбой?