...и зелень глаз (СИ)

— Давно уже. Он сказал, что отдаст свою дочь только потомственному дворянину. А раз на приёме я буду уже две минуты как дворянин, то уговор будет выполнен.

Микая счастливо засмеялась.

Всё это было в другой жизни.

Она сидела на кровати, пока не рассвело. Смотрела на букет красных маков с дубовыми ветками в вазе. Всему этому не суждено сбыться. Тиан мёртв. Сегодня убьют Михаэля.

Снова тёмная карета и залитая солнцем площадь. Толпа людей вокруг эшафота. Помост с двумя креслами. Палач точил меч. Ваэли не успели получить дворянство, но Михаэль был рыцарем, как и Тиан. По закону им отрубали голову.

Король вышел из кареты, сияя в песочном камзоле как само солнце. Знал ли он, кого именно сегодня приговорил?

Распорядитель не зачитает имя осуждённого. Его решили предать забвению, как и брата, обвинить в вечном предательстве, сделать его фигурой зла из поучительных сказок. Сказки наивны. В них всегда понятно, кто злодей. Жизнь же любит менять добро и зло местами.

Михаэля, страшно изувеченного, вывели из тюремной повозки. На груди разорванной рубашки засохли бордовые пятна. Михаэль почти не мог идти сам, ноги подкашивались. Руки безвольно болтались, как тряпичные, на них недоставало нескольких пальцев. Губы опухли, в уголках кровоподтёки, а лицо превратилось в сплошной лиловый синяк. Только взгляд узнаваем. Глаза Михаэля по-прежнему смотрели на мир и людей с горечью и презрением.

А ведь раньше у него было доброе и чуткое сердце. Он стал бы Микае прекрасным братом. Предательство и смерть убили его раньше. Убили человека по имени Михаэль Ваэль.

Его поставили на эшафоте на колени. Распорядитель зачитывал своё слово. Михаэль не слушал его. Он поднял глаза на Микаю и… удивился, растерялся, был растроган. Множество эмоций пролетели на опухшем лице, и Микая считала их все.

— Знаешь, какой у нас будет герб?

— Мишель уже придумал?

— Он давно придумал. Вот, смотри.

Шорох разворачиваемого листка. Схематичный рисунок со смазанными линиями. Кажется, набросок сделали углём где-то в пути.

— Это мак? Почему мак?

— Древняя традиция. Многие наши предки были воинами. Тогда войны постоянно случались, и умереть в бою было очень почётно. Потом жизнь стала более мирной, и многие стали доживать до старости. И тогда могилу всех, кто умер своей смертью, обкладывали красными маками, словно кровь на поле боя.

— Тогда это зловещий символ…

— Сейчас другое время, Кая, — мягко улыбнулся Тиан. — Это Мишель всё ещё верит во всё это воинское. Для меня это просто красивый цветок. Тебе бы он очень пошёл.

— Значит, это будет и мой герб?

— Когда мы поженимся, я сорву для тебя все маки мира.

— И разогнёшь спину седым стариком, — улыбнулась Микая.

— Я постараюсь пораньше, — рассмеялся Тиан. — Только пока никому не говори про герб. Это секрет Мишеля.

Маки. Микая надела чёрное платье с красными маками. И никто не мог обвинить её в трауре по осуждённому, ведь королева всегда носит тёмное. Никто не понял этот знак.

Лишь Михаэль смотрел ей в глаза, полные горечи, и в его взгляде мелькнула благодарность. Вера. Михаэль ей поверил. И на глазах у всей толпы и врагов одними лишь взглядами они обменялись клятвами, ведомыми только им.

Пока меч палача не сделал своё дело. Одним отточенным движением. Микая хотела зажмуриться, но Михаэль просил смотреть. И она смотрела.

Сквозь вязкое течение времени смотрела, как лезвие рассекает шею, и голова падает на эшафот, как кровь растекается по дереву и капает с края, как голову показывают притихшей толпе и кидают в ящик. Как яркое солнце блестит на обагрённом мече.

Микая смотрела и на всю жизнь запоминала, что она сделает с тем, кто виновен в этом. Представляла, как натянет лук ярости и выпустит стрелу прямо в сердце своих врагов. Её милосердие сгорело в Ночь Пепла. И не осталось милости к тем, кто сеет семена смерти и взращивает месть.

— Леди желает взглянуть на отрубленную голову? — усмехнулся Арчивальд.

«Да».

— Вы будете настаивать?

— Буду. Идём.

Король схватил её за локоть, и в сопровождении стражи повёл к другому помосту, от которого уже начинала расходиться толпа. Отрубленная голова лежала в ящике с закрытыми глазами. Кровь сочилась сквозь щели и капала на камни.

Арчивальд гордо поставил Микаю смотреть на это, и она смотрела. Спокойно и грустно.

— Так тебе что, не страшно больше? — глянув на её выражение лица, удивился король.

— Больше нет. Вы слишком часто казните людей. Я привыкла.

Арчивальд цокнул языком от досады и зашагал обратно к карете. Микая в последний раз оглянулась на Михаэля и бросила в ящик головку расцветшего мака.

========== Глава 27. Открытие ==========

За окном проплывали одинаковые дома с рыжими крышами. Они стояли плотным строем, как солдаты в остроконечных шлемах, с балкончиками и без, с треугольными или округлыми надстройками на косых крышах, слуховыми окнами.