...и зелень глаз (СИ)

Следующая стрела воткнулась от центра ещё дальше, но выстрелу всё равно хлопали и восхищались мастерством короля. Идиотки. Любая из них сгодится на ночь, но Микая… ни за что на свете!

Арчивальд так злился из-за канцлера, что за обедом избил кочергой слугу, что посмел пролить каплю соуса мимо тарелки. Растяпа! Генрих узнал и об этом.

«Подобное поведение не прибавляет вам любви народа, Ваше Величество», — сказал он.

«Мне не нужна их любовь. Пусть боятся!»

Любой, кто знал Арчивальда, сказал бы, что это неправда. Арчи нравилась лесть и восхищение. Отец никогда не хвалился им, никогда не был горд. Он хвастался перед другими успехами Осуина, Салазара, хвалил даже этого борова Джорано, но не Арчивальда. Словно на третьем сыне гордость всегда заканчивалась, и четвёртому доставалось одно брюзжание.

И Арчивальд добывал свою порцию любви везде, где приходилось. В основном покупал за деньги женщин, угощал в трактирах всех незнакомцев, кто радовал его интересной историей, и ему улыбались, поднимали кружки и кубки за его здоровье. Но вся их любовь забывалась, когда Арчи выходил за дверь.

Даже дядя не любил его безвозмездно, постоянно требовал послушания, напоминал о своих заслугах. Вот и Арчивальд напоминал всем вокруг, что он король. Все обязаны быть с ним любезны. Раз таков этот мир, Арчивальд принял его правила и будет использовать для себя.

Стрела на тетиве резко сменила направление и была направлена уже не в соломенную мишень, а в группку щебечущих дам. Они тут же с визгом бросились в стороны в своих пышных юбках, и тогда Арчивальд выстрелил в пустоту и усмехнулся. Подобные шалости всегда поднимали ему настроение.

Не дав эффекту пропасть, король ткнул пальцем в незнакомую девушку с белокурыми локонами и в жёлтом платье:

— Ты. Найди стрелу. Если принесёшь, то получишь сегодня королевское благословение.

Девушка сначала растерялась, а потом её взгляд оживился, и она кинулась по направлению, куда улетела стрела. Но Арчивальд не остановился.

— Почему вы стоите, леди? — развёл он руками перед остальными. — Разве я сказал, что принести мне стрелу должна непременно та, кто её найдёт? Вам не нужно королевское благословение?

Девушки переглянулись и тут же бросились наперегонки догонять подругу.

«Интересно, которая окажется шустрее», — усмехнулся король.

— Ваше Величество…

Один звук этого голоса, и вся радость улетучилась. Растаяла как снег на солнцепёке.

Король с недовольством обернулся. К сожалению, слух не обманул, перед ним стояла она. В своём неизменном чёрном платье, в котором только вино подавать да полы мыть. Насколько же нелепо величать эту женщину королевой.

— Что тебе нужно? — проговорил Арчивальд сквозь зубы, изо всех сил сдерживая себя.

Если бы только дядя разрешил придушить её или хотя бы вышвырнуть из дворца…

— Один разговор, Ваше Величество.

— Я не хочу с тобой разговаривать. И слышать тоже. Тебя дядя прислал?

Микая вместо ответа велела слуге удалиться. Это насторожило. Она совсем не боится, что Арчивальд заставит её подбирать стрелы? А если вдруг у короля «случайно» сорвётся на тетиве рука, пока Микая будет у мишеней…

Арчивальд усмехнулся, предвкушая.

— Ваш дядя не знает, что я здесь. А если бы узнал тему нашей беседы, был бы не рад. Один разговор, Ваше Величество. Если вам это будет не интересно, то я больше не приду… и вы полгода не услышите мой голос.

Арчивальд оказался заинтригован. Настолько, что позабыл о недавних планах. Что эта женщина задумала?

— Говори.

Она убрала в причёску выбившуюся от ветра прядку и посмотрела королю в лицо.

— Давайте на чистоту, Ваше Величество. Чего вы желаете больше всего?

— Ах, леди хочет на чистоту? — невесело усмехнулся он. — Я скажу. Я хочу, чтобы одна старая кобыла убралась с моих глаз. Навсегда.

На её лице ничего не дрогнуло. Ну точно, маска из белил.

— Вы хотите развестись со мной.

Микая не спрашивала.

— Да. Хочу. Неужели это только теперь стало понятно? Долго же леди соображала! — громко заявил Арчивальд, надеясь, что хоть это её проймёт.

Ведь раньше так легко удавалось поддеть её гордость. Но сегодня что-то было не так.

— Признаться, это и моё желание, — вдруг сказала Микая, потупив взгляд. — Мне не нужен титул королевы, и мне не по нраву дворцовая жизнь. Я была счастлива у себя дома и хочу туда вернуться.

— К чему ты клонишь? — с подозрением просил король.

Микая резко вскинула голову и посмотрела прямо в зелёные глаза Арчивальда, словно гипнотизировала.

— У нас общая цель, Ваше Величество. Вопреки всему, мы вовсе не враги и хотим одного и того же: я — законно уйти из дворца, вы — развестись со мной и жениться на ком захотите, если захотите, — она бросила взгляд в сторону, куда убежали девушки.

— Дядя не позволит этого, — цокнул языком король и отвернулся.

Микая вдруг подошла к нему вплотную и поднесла ладонь к его щеке, но не коснулась. В её глазах не было ни капли нежности. Каменные как у статуй в саду. Хотя издалека это не виделось, и для наблюдателя-слуги эта сцена имела совсем другой оттенок.

— Не канцлер решает этот вопрос, а Совет, — проговорила она, чётко выведя последнее слово.