...и зелень глаз (СИ)

— Мы бьёмся с врагом не каждый день, как может показаться. Обычно мы просто охраняем границы и играем в гляделки… я хотел сказать, наблюдаем за приграничными войсками другой стороны. От такого занятия солдаты иногда скучают.

— И вы тоже?

— Я… признаться, тоже пару раз дрался на арене.

— Это как турнир?

— Это не похоже на красивые на рыцарские турниры, Ваше Величество… я полагаю. Мне не доводилось на них бывать, но я про них слышал. Здесь же и рыцари, и солдаты сражаются на равных.

— Валяются в одной грязи? — невинно пошутила королева.

— Да, в той же самой. Не для дам зрелище, должен заметить. Особенно не для королев.

— А ваша дама знает о вашем развлечении?

— У меня её нет, Ваше Величество.

— Какое упущение…

Сир Адам отвёл глаза и деликатно сменил тему, начал в подробностях рассказывать про каждый шатёр и его назначение. Случись ему ставить собственный лагерь, сделал бы всё точно по военной науке. Учился у мастера.

Когда обход был закончен, Адам проводил королеву до места, где разворачивали её шатёр, и удалился.

Некоторых удивило, что для королевы ставили отдельный от королевского. Другие одобрительно кивали: если военные советы теперь будут проходить в шатре короля, а не генерала, то королевам там делать нечего.

Вокруг шатра Арчивальда быстро выросло с дюжину прочих палаток. Выезд короля требовал присутствия рядом всей свиты: от оруженосцев и личной стражи до кастеляна и наливальщика.

У Микаи была всего одна личная служанка, которая делала всё. Как королева Микая имела право на несколько фрейлин и целую гвардию служанок по всем вопросам, но не любила много людей вокруг себя. Легче присматривать за одной служанкой, чем следить и подозревать в шпионаже каждую — вот и весь секрет, который Микая прикрывала изящными отговорками о древних традициях и скромности. Зато за ней теперь присматривали полдюжины стражников, которых, несомненно, отобрал лично канцлер.

«Гвардия королевы», как он их назвал.

Королева тщательно расспросила гвардейцев и занесла в свой список в запертом ящике. Микая сказала, что они тоже будут участвовать в предстоящих сражениях, ведь каждый солдат на счету. Королева же будет наблюдать за всем с холма с малой охраной.

— Но, Ваше Величество, у нас приказ защищать вас, а не участвовать в битве, — попытался возразить один.

— Этот приказ отдал король?

Стражник замялся и признал:

— Нет, Ваше Величество.

— Тогда вряд ли он по положению выше меня. Стало быть, мой приказ имеет большую силу. Вы не будете ходить за мной по пятам. В лагере я в полной безопасности. Ваша защита мне понадобится во время сражения на случай, если враг вдруг прорвётся в тыл. И для этого мне хватит лишь двоих из вас, как раньше. Остальные поступят в распоряжение генерала. Вы меня поняли?

— Да, Ваше Величество.

Конечно, они нажалуются канцлеру, но Генрих остался в столице. Вдали от дворца Микая могла вздохнуть свободней. Разве что мотив Арчивальда взять её на войну вызывал вопросы.

Шатёр королевы был из зелёного полотна с двумя опорными шестами. На пологе, закрывающем вход, вышита дубовая ветка с листьями. Вечером в озарении свечей шатёр издалека выглядел сияющим изумрудом.

Внутри расстелили ковры из козьих шкур. Положили пуховую перину, обложили шёлковыми подушками и меховым покрывалом. Рядом поставили жаровню и ещё одну на другом конце, где должна спать служанка.

Для Микаи тоже принесли стул и письменный стол. Два тяжёлых сундука с одеждой и ларец с украшениями заняли место возле ложа. Кувшин для воды и таз для умывания стояли у стены напротив входа, а медная, как у короля, ванна заняла место, с входа невидимое.

В этом месте Микае предстояло жить ближайшие недели, а может и, месяцы.

— Кажется, теперь тут вполне уютно, — сказала самой себе Линн, оглядываясь по сторонам, и не сразу заметила у входа королеву. Только ойкнула и присела в поклоне.

— Всегда не замечаешь никого вокруг, когда увлечена?

— Ваше Величество, простите…

— Неважно, — королева махнула рукой. — Тут и впрямь уютно. Найди мне ещё бумаг и перо с чернилами. Возможно, мне захочется заняться поэзией.

«Или списками».

Микая посмотрела на Линн долгим взглядом. Та опустила глаза и стойко выдержала испытание, хотя пальцы сжали подол.

«Она всё ещё боится. Быть может, сомневается… но меня не предала», — размышляла королева.

За несколько дней до отъезда из дворца Микая обронила, что под башней есть дверь, из которой могут «приходить новости». Будь Линн на стороне канцлера, то тут же бы доложила. Но на утро и даже на следующий день на рассыпанной в башне муке не обнаружилось ни отпечатка тяжёлых сапог или мягких туфель, только дорожки мышиных следов. В башню никто не приходил и не устраивал засад. Линн никому не сказала.

— Я ещё… госпожа, я взяла для вас фигурки богов. Вы сможете молиться здесь, как привыкли, — тихо сказала она.