...и зелень глаз (СИ)

О смерти короля не объявили сразу. Пытались понять, что случилось. И едва ли кто-то в городе заметил, как всю стражу стянули ко дворцу. Но когда вслед за королём к богам отправилась вся их родня, это уже нельзя было скрыть.

Витарр не знал, что об этом думать, пока собственными ушами не услышал, как стража спрашивает прохожих о некоем Штиборе, что подвозил в квартал масло для поджога. Слышал, как его называют соучастником убийства короля и семей Благословенной крови.

В тот момент его ноги подкосились, и он устоял, только удержавшись за стену. Перед глазами поплыло, дыхание перехватило.

Масло! Он возил масло для…

Люди в капюшонах. Незнакомец с худым лицом и рыжими бакенбардами…

Витарр не помнил, как добрался до мастерской отца. Тот уже готовился разразиться на нерадивого сына праведным гневом за то, что тот долго пропадал. Но увидев его лицо, отец замолчал на полуслове.

— Папа… я… я, — только бормотал Витарр.

В тот вечер он рассказал отцу всё. Про своё дело, про заказ, про масло. Слёзы лились из глаз, голос срывался, но отец терпеливо слушал и не перебивал.

После этого он ушёл, и Витарр был готов поверить во что угодно. Даже в то, что отец сейчас приведёт стражу. Тот вернулся под ночь, бросил сыну на колени плащ и велел собираться.

Они пришли в дом дяди, и отец оставил Витарра там. «Мой кузен за тобой присмотрит. Не выходи на улицу».

Витарр не выходил. От происходящего он сильно похудел, отпустил бороду и стал почти неузнаваем. Дядя рассказывал ему новости о том, что виновника трагедии нашли, что «Штибор» — слуга Предателя и действовал по его приказу, на троне новые король и королева, а в Совете — новые лорды.

За несколько дней многие из тех, кто был внизу своей иерархии, взлетели как стая стервятников в опустевшие гнёзда.

— Странно. Очень странно, — всё повторял дядя. — Обычно столько обсуждают и грызутся за власть, а тут за считанные дни нашли и убийцу, и нового короля. Откопали кого-то последнего с Благословенной кровью. Что за дела у них? А люди стольких родных потеряли! Кормильцев. Им как теперь?

«Ты прав, дядя. Штибора обвинили неслучайные люди».

Когда Витарр наконец вышел на улицу обросшим и переодетым, что никто из случайных знакомых не смог бы его узнать, Витарр первым делом пошёл в сгоревший квартал… Пепельный, как теперь называют.

И не мог поверить своим глазам. Он словно оказался в каком-то другом месте. Не там, где проезжал мимо богатых поместий с коваными балкончиками, садами на заднем дворе и лепниной. Не там, где ходили нарядные люди, стучали колёса карет по мощёной дороге. Не там, где продавали сладости и пахло шоколадом и свежей выпечкой с кремом.

Квартал выглядел мёртвым, как были мертвы его обитатели. И всё это случилось руками Витарра… Когда он увидел вдалеке живого человека, то сначала даже не поверил. Вдруг это призрак? Ждёт его, чтобы отомстить?

Но нет. Паренёк был из плоти и крови. Помладше Витарра, может, чуть больше двадцати лет. Он стоял и смотрел на пепелище пустыми глазами.

Витарр не сразу определил место. Сгорев, оно изменилось до неузнаваемости, но по мелким уцелевшим деталям понял, что здесь стояло поместье семьи Уэзербри. У них над дверями раньше был вырезан лебедь — их герб.

«Окраина сада Уэзерби… тьма их раздери!»

Витарр сжал ладони в кулаки, и в этот момент парень пробормотал тихо и горестно: «Ирика». Кулаки тут же разжались. Это всё он, это Витарр привёз сюда злосчастный бочонок! Всё сделали его руками…

Витарр подошёл к парню и со скорбью и сочувствием сказал:

— Здравствуй. Ты молишься здесь? Давай помолимся за погибших вместе. Может, вдвоём мы лучше докричимся до богов.

Витарр сидел на кровати в трактире Визарда, наклонившись и спрятав лицо в ладонях. Дани присматривал за поместьем, Торн сидел внизу и следил за лестницей, чтобы ничьё ухо не приближалось к двери их комнаты. Ивор сидел напротив Витарра и поражённо его слушал.

Когда стало понятно, что друг закончил, Ивор хотел что-то сказать. Хоть что-нибудь!

«Вот, значит, в чём дело, — подумал он. — Вот почему ты подошёл тогда ко мне. Подошёл ко всем. Ты чувствуешь вину… Глупость!»

— Ты не виноват! — сказал Ивор чуть громче, чем следовало.

— Виноват, — тихо ответил Витарр.

— Ты не знал.

— Я не узнал. Я чуял, что там масло, и ничего не заподозрил! Совсем! Ты спрашивал, кто у меня погиб, Ивор. Так вот теперь ты знаешь — никто! Моя трагедия в том, что я своими руками…тц, и не заподозрил!

— А что бы сделал, если бы заподозрил?

— Что угодно.

— Тебя бы убили. Нашли бы кого-нибудь другого. Что бы это изменило? Ты не виноват в пожаре, и ты не смог бы его остановить. — Ивор поднялся и принялся ходить по комнате. — Во имя света! Хорошо, что они не знали твоего настоящего имени. Но как же так… я не понял.

— Чего?

— Зачем им был нужен ты? Разве не проще было выставить пожар случайностью, чем обвинять кого-то?

— Ивор… им не нужна была случайность. Им нужен был виновник. Королевскую семью уже к тому времени убили, и на кого-то это нужно было свалить.

— Ох, теперь понимаю. И Микая сказала, что во всём обвинили её жениха. Как его там?

— Кристиан Ваэль.