И зеленый попугай

- Павлик, - растерянно сказала вдруг продавщица. - Павлик Саранцев. Ну точно!

- Какой такой Павлик? - встревожился второй милиционер.

- Я ж говорю - Саранцев! - вскрикнула продавщица. - Мы с ним учились в одном классе пять лет. Паш, ты меня помнишь, нет? Галя Решетникова... Ба, неужто забыл?

Саранцев и не силился вспомнить никакой Гали Решетниковой, да и неважно это было. Важно другое - забрезжил вдруг тусклый огонек надежды, и важно было не загасить этот огонек, дать ему вывести себя из этой ужасающе безнадежной топи...

- Еще бы не помнить, - сказал он вдруг вольно раскованно, словно находился не в милицейском фургоне, а в банкетном зале.

- Он у тебя бутылку спер, - вежливо напомнил ей первый милиционер.

- Кто, Павлик? - глаза продавщицы, и без того маленькие, совсем исчезли из виду от негодования. - Да ты что! Он школу с медалью кончил. А бутылку, я же ясно сказала, Гога спер. А Павлик, поди, не пьет совсем.

- Вообще-то он не пьяный, - осторожно подал голос второй милиционер.

- Конечно не пьяный! - воодушевилась одноклассница. - Я ж говорю... Слушайте, мальчики, отпустите вы его, а? Да чтоб Павлик Саранцев бутылку? Даже смешно.

Ма-альчики!

И потому, как мальчики переглянулись, солидно так, основательно, он понял:

отпустят. Ну, может не сразу, ну помурыжат еще, попереглядываются, похмыкают, а потом отпустят. И тут на радостях опознал-таки Саранцев свою избавительницу. В самом деле, была ведь такая, Галя Решетникова, маленькая, худенькая, ушла, кажется, в восьмом классе куда-то в училище и с той поры бесповоротно всеми позабыта. И никогда бы уж, верно, не вспомнил...

- Ну и что? - первый милиционер говорил медленно так, с растяжечкой, что ли, отпустить мужика?

- Отпустить! - решительно и победно произнесла продавщица.

- Короче, так. Документы какие с собой есть? - столь же медленно спросил первый.

- Есть, - радостно сказал Саранцев, и, порывшись, добыл из кармана величественный, как молитвенник, паспорт. - Вот. Знаете, по чистой случайности с собой. Обычно не ношу. Талоны забирал.

Однако первый, приняв документ, не стал его даже раскрывать, а попросту сунул его в карман. - Короче. За паспортишкой зайдешь завтра в отделение. Знаешь, где?

Зайдешь в триста вторую комнату, к капитану Дорохину. Понял меня? Сейчас иди домой, тут не гужуйся. Понял меня?

- Павлик, кого из наших увидишь, привет от меня огромный! - сказала Галя Решетникова. Ее глаза сияли радостью и добродетелью.

- Передам, - тихо сказал Саранцев, когда очутился на воле, дверца за ним закрылась и "уазик" укатил прочь. - Непременно. Всем, кого увижу. Привет от Гали Решетниковой...

Саранцев брел, не разбирая дороги, отгородившись от мира, как коконом, туманной моросящей влагой, от которой он сам стал тяжелым и рыхлым, как хлебный мякиш.

Звуки плавали в мутноватой жиже суетно и бестолково, сливаясь в неразличимый, ненужный фон. Очень скоро безудержный восторг от нежданного, чудесного избавления расплылся и перерос в горькую обиду непонятно на кого, а потом в невыносимый, тянущий душу стыд. "За что? - задавал он себе глупый, выспренний вопрос. - Что я им всем сделал?" Казалось, он ненароком прогневил кого-то очень могущественного и капризного.

Когда же Саранцев решил осмотреться, дабы определить местонахождение, он обнаружил, что вновь находится на Тамариной улице и даже под стенами Тамариного дома. Оставалось лишь повернуть назад, что он и сделал. И тотчас, на углу столкнулся с веселой компанией. Впереди на несгибающихся ногах, преодолевая какое-то незримое препятствие, шагал Афанасий. Следом, воинственно сцепившись, шли Тамара и Геля. И замыкал процессию Гоша. Он-то и заметил запоздало затаившегося Саранцева.

- Паша! - закричал он нараспев. - Родимай! Живой! А ты, Том, боялась! Я ж говорю, Паша у нас в воде не горит и в дерьме не тонет.

Саранцев пытался было обойти его, но тот прочно ухватил его за плечо. На другом плече повисла Геля.

- Павел, - сказала она сурово и властно, как вдовствующая королева. Нам с вами надо серьезно поговорить.

- Отстань, Гелька, мрачно сказала Тамара, глядя на Саранцева исподлобья. - Ты вообще-то, Паша, куда шел, если не секрет? Уж не ко мне ли?

- Нет, - сконфузился Саранцев, - я так, случайно. Как-то уж получилось... - Видал? - взвился Гоша. - Я не ревную, но предупреждаю.

- Да уйду я сейчас, - взорвался Саранцев, - пошли вы все!

- Да ты не понял, - Гоша залился тихим смехом. - Шучу я, дурак. Мы тут, понимаешь, такси ловим.

- Ловите что хотите. Мне-то что. Попутного ветра.

- Опять не понял. Мы не ехать. Мы хотим у таксиста пузырь прикупить. Нужна гуманитарная помощь. Полтора червонца хватит. Ты мне адресок оставь, я тебе вышлю наложенным платежом.

Саранцев молча толкнул Гошу в плечо и вновь попытался его обойти, но тот повис на его плече, как бульдог.

- Ну-ка не жмись, Саранцев-Засранцев. Так обидеть можно. Афонь, давай-ка тормознем ведущего конструктора. Он сейчас у меня...