И зеркало обманет…

Точно – это палата. А почему? Зачем Аня здесь? Хотела бы она это узнать, но спросить было не у кого. В помещении кроме неё больше никого не было. Ещё одна кровать, стоящая у противоположной стены, была пуста. Аня пошарила рукой по стене, нащупала свисающую сверху верёвочку с кольцом и дёрнула. Она хотела вызвать хоть кого-нибудь из персонала. Ну, конечно, не работает. В той, её палате, тоже не работала. Придётся ждать.

Аня полежала ещё, тупо глядя в потолок. Всё болело, хотелось в туалет. Вдруг, она чётко вспомнила, то есть, перед глазами вспыхнуло видение, как навстречу её машине несётся здоровенный чёрный джип. Ане стало так страшно, что она зажмурила глаза, и мгновенно покрылась холодным липким потом. Очень ясно вспомнилось, что резко повернула руль в сторону, а потом… Что же потом-то? А потом – пробуждение в этой палате буквально несколько минут назад.

Да… Ну, по крайней мере, она жива, и её даже лечат, судя по бинтам на голове. Спина сильно болит, так это, наверное, от ушибов. Лишь бы позвоночник был цел. Аня подвигала руками и ногами, всё двигается, сгибается, значит, с позвоночником всё в порядке. Слава богу!

И, вдруг, её моментально сковал холодным обручем ужас. Аня быстро опустила руки на свой живот и испуганно застонала:

– Мой ребёнок! Что с моим ребёнком? Мама! – она отчаянно зарыдала в полный голос.

Открылась дверь в палату, быстро вошла женщина в белом халате и бросилась к ней.

– Тихо, тихо! Проснулись? Ну и хорошо. – Она включила свет над кроватью. Аня зажмурилась. – Только не кричите, всех больных перебудите, сейчас ночь.

– Где мой ребёнок? Что вы с ним сделали? – вцепилась Аня ей в руку, которую женщина положила на её лоб.

– Что Вы милая? Какой ребёнок? Вы к нам поступили одна. Я не помню, чтобы ещё и ребёнка привозили. Сколько ему лет? Девочка, мальчик? Может, в другое отделение повезли?

– Да что Вы такое говорите? Сколько ему должно быть лет? Я беременная, почти восемь месяцев! – заорала Аня.

Очень громко не получилось, сказывалась слабость и ужас положения, в котором она очутилась.

Сестра подозрительно смотрела на неё, подняла одеяло, потрогала живот.

– Нет ничего, – сказала она растерянно.

– Вот именно! Нет ничего! А где? Я как раз ехала в женскую консультацию в город. На УЗИ! Понимаете, что я Вам говорю? – спросила Аня уже почти шёпотом. Силы оставляли её, и она боялась, что потеряет сознание, не успев узнать, что случилось с её ребёнком.

Сестра продолжала растерянно смотреть на неё, не зная, что делать и молчала. Ну, не сходит же Аня с ума?! Она твердо знает – в её животе их первый с мужем долгожданный ребёнок, девочка. Что там именно девочка, им со Стёпой сказали уже давно, ещё когда Аня сделала первое ультразвуковое обследование. Они с мужем её так долго ждали!

– У меня, что? Выкидыш? – спросила Аня со страхом у сестры. Этот вопрос дался ей слишком тяжело, она боялась, что это может оказаться правдой. – Вам велели не говорить мне об этом?

Та недоуменно посмотрела на неё, ничего не ответила, сказала, что сейчас вернётся, и убежала.

Через некоторое время, она действительно вернулась. В дверях пропустила вперёд себя невысокого полного мужчину в белом, слегка помятом халате. Лицо у него было заспанным, видно, только что разбудили. Он склонился над Аней и, глядя поверх очков, стал внимательно изучать её. Аня решила, что мужчина вероятно, дежурный врач.

– Проснулись? Вот и славно. Меня зовут Семён Семёнович. Я – дежурный врач. Дайте-ка, я Вас осмотрю. Маша! Свет верхний включи! Ничего же толком не видно. Температуры нет?

Сестра ответила, что температура у больной незначительная, тридцать семь и один. Аня сильно удивилась, так как не помнила, когда это сестричка успела температуру у неё измерить? Неужто, такая мастерица, что на глаз измеряет? Доктор осторожно осмотрел и пощупал её голову, откинул одеяло, прощупал ноги и руки. Поочерёдно стал сгибать их.

– Спина болит? – спросил он у Ани.

Она кивнула. Спросить о ребёнке Аня боялась, вдруг он тоже ответит, что никакого ребёнка не было. Лучше она подождёт – сам скажет. Но доктор не торопился сказать хоть что-то вразумительное о ребёнке.

– Вот и ладушки, всё замечательно, ничего страшного, – доктор похлопал её по руке. – А спина поболит ещё, у Вас на спине, о-огромная гематома, синяк, значит. На всю спину, но позвоночник, гм, что удивительно, не пострадал. Повезло Вам. Всё обойдётся. Лобик мы Вам зашили аккуратно, так что всё в порядке. Вы бинты на голове пока особенно не трогайте.

Семён Семёнович снял очки, подышал на них, тщательно протёр их полою халата, посмотрел через стёкла, и, удовлетворенно хмыкнув, нацепил их обратно на нос.