И зеркало обманет…

– Ну, лежите. Мы вас полечим ещё некоторое время. Понаблюдаем за Вами, всё-таки травмы небольшие, ушибы, хоть и небольшие, не опасные, но есть. Ручка вон отекла, надо проверить на предмет присутствия трещины в кости. А там и домой. Дома долечитесь, чего здесь лежать? Повезло Вам, я уже говорил. В коридоре телефон есть, можете позвонить родным. Завтра, то есть, уже сегодня, ещё из милиции придут. Навестить Вас хотят. – Он зевнул и сделал непонятное движение, словно хотел перекреститься после зевка, но вовремя опомнился.

– Зачем? – испугалась Аня. – Зачем ко мне из милиции? То есть, из полиции.

– Ну, как зачем? Все-таки наезд на Вас был? Был. Вы пострадали. В таких случаях, всегда милиция приходит.

Доктор, ободряюще кивнул ей и пошёл к двери. Аня оторопела. Как?! Он тоже ничего не хочет сказать о её ребёнке?

– Семён Семёнович! – закричала она ему вслед с отчаянием, увидев, как закрывается за ним дверь палаты. – Доктор!

Он, конечно, услышал и снова вернулся в палату. Подошёл и вопросительно уставился на больную.

– Семён Семенович! Умоляю, скажите мне! У меня должен быть ребёнок. Девочка. Где она? Вы ничего не сказали о ребёнке! – заикаясь, проговорила Аня, холодея от страха, в ожидании страшного ответа о гибели младенца.

– Хм… – Доктор задумчиво поскрёб затылок, а за ним – подбородок, с проявившейся за ночь, светлой щетиной. – Ну-у…, если должен быть, то будет, наверняка будет. Но, позже. Вот, выйдете из больницы, окрепнете, подкопите сил, забеременеете…

Он не успел договорить, Аня цепко ухватила его за полу мятого халата:

– Вы, что? Издеваетесь? Где мой ребёнок, которого я должна родить через месяц? Девочка? Вам понятно? Девочка!

Сестра удивлённо развела руками и уставилась на доктора. В её взгляде Аня хорошо прочитала жалость к ней. Доктор с большой тревогой посмотрел в глаза больной, затем, с видимым трудом, отцепил её побелевшие от напряжения пальцы от своего халата.

– Ну-ну, не надо милая, – проговорил он, – зачем же так волноваться? Давайте посмотрим.

Семён Семёнович снова осторожно и медленно, словно оттуда мог выпрыгнуть кролик, откинул одеяло и перевёл глаза на живот Ани. Некоторое время он просто смотрел на него, а потом потрогал. Осторожно так потрогал. Затем с подозрением стал вглядываться в лицо пациентки.

– Вы убеждены, что у Вас восемь месяцев беременности? – спросил он. – Может меньше? Восемь недель к примеру. Или вовсе не было?

– Была! – закричала Аня и заплакала. – Была. Я ехала в женскую консультацию в город на УЗИ, можете позвонить туда. У меня в портмоне визитка доктора. Нашли портмоне?

– Нашли, нашли, – успокоил доктор, – только там никаких визиток нет, только от магазина «Перекрёсток» карточка, а в сумке тоже ничего. Мы же искали в Ваших вещах, кому можно позвонить, не знали, кто Вы, – оправдываясь, пояснил он причину поисков в личных вещах пациентки. – А живота у Вас не было. Нет. Я точно помню. Я дежурил как раз, когда Вас привёз водитель, который совершил наезд. Мы Вас очень тщательно осмотрели, это я Вам со всей ответственностью заявляю. Правда, на беременность не проверяли. Но, был бы большой живот, мы бы увидели. Вы меня понимаете? Это невозможно не увидеть! Восемь месяцев!

– Этого не может быть! – Аня откинулась на подушку, и устало прикрыла глаза. Разговор сильно утомил её. – Стёпе сообщили? Он приезжал?

Ей, вдруг, захотелось остаться одной и подумать в тишине. Она уже догадалась, что ничего вразумительного, по какой-то причине, ей всё равно не скажут.

– Какому Стёпе? Мы о нём не знаем. Это кто? – заинтересовался доктор.

– Муж мой. Степан Быстров, – ответила Аня.

Значит, даже мужу не сообщили. Можно представить, как он волнуется. Ей захотелось немедленно увидеть возле себя Стёпу. Уж он то всё поймёт и поддержит жену. Он во всем разберётся. Что они тут от неё скрывают? Только бы ребёнок был жив!

– Вот что! – Аня поморщилась от боли в спине, – раз уж вы не звонили мужу, принесите мне мой мобильник из сумки. Он-то там есть?

– Как раз и нет! Никакого телефона не было, – как будто даже с радостью ответил Семён Семёнович. – Я же говорю, мы не нашли ничего, из чего стало бы понятно, кому можно позвонить. Никаких номеров, записей. Книжки записной нет! Собирался сегодня по адресу прописки справиться. Чтобы телефон домашний подсказали. Хорошо, что Вы в себя пришли.

– У меня есть мобильник! – проговорила Аня со слезами, – может, он в машине? Ну, завалился куда-нибудь. Под сиденье к примеру. А что, собственно с машиной? Она то сильно пострадала?

– Да ничего собственно, страшного, раз водитель Вас на ней и привёз. На ходу, значит. Говорят, небольшой ремонт только нужен. Помялась слегка. Сам не видел. Не знаю точно. А что Вы за неё беспокоитесь? Себя жалейте, Вас же сбили. А вы за его машину беспокоитесь. Пусть водитель беспокоится.