И зеркало обманет…

«Как же полгода? Когда я его только вчера утром на крыльце нашего дома поцеловала на прощание. Он, как обычно, поехал с утра в свой офис. Я решила поехать в консультацию гораздо позже. Муж мне ещё позвонил на домашний телефон, просил быть поосторожней на дороге. И на мобильный он мне раза два звонил вчера. Так про какие полгода речь можно вести? Опять заболела голова. Как же так? Всё происходящее становится просто несносным». – раздумывала Аня, слушая подругу.

– Ну, Верочка, ну милая, – заныла она. – Ты же прекрасно всё знаешь обо мне, – Вера согласно кивнула, – не пугай меня, я и так ничего не понимаю. Скоро я соглашусь с тем, что действительно схожу с ума, потому что все подталкивают меня к этому. Все, представляешь?

– Это я ничего не понимаю, – вздохнула подруга, – что они тебе говорят? Ты можешь вразумительно мне рассказать?

– Кто?

– Да медики! Мне лично врач сказала только о том, что тебя сбила машина, но скорость у неё была небольшая, и всё закончилось более-менее благополучно, лишь небольшие ушибы. Ты просто удачно упала, и не попала под другие машины. Ещё она сказала, что у тебя гематома на спине большая, она будет ещё долго болеть. Небольшое сотрясение головного мозга, а так, ничего. Всё пройдёт со временем. Правда, вот шов на лбу наложить им пришлось тебе, да ничего, правда, не переживай. Короче, удачно всё обошлось, на счастье.

– Удачно?! Это ты называешь удачно? А ещё подруга! Звони сейчас же Стёпе, или дай мне твой мобильник, я сама позвоню. Есть там, в памяти, его номер? – возмущённо спросила я. – должен быть! Я помню, ты же ему тоже звонишь!

Вера ответила, что номера Стёпы у неё нет, и не было никогда. Откуда? И вообще, зачем он ей сдался?

– Между прочим, подруга, у тебя у самой, не было его телефона. А если был, то, значит, ты скрывала от меня ваши отношения, только я не понимаю, почему? – с обидой сказала Вера. – И ты вообще бессовестная, что так со мной поступала, я же не враг тебе. Могла бы и поделиться новостью, что опять со Стёпой встречаться начала. Согласись, тогда бы я и не пыталась познакомить тебя ещё с кем-то. Я же не дура! Понимаю, что Стёпа для тебя свет в оконце и единственный любимый мужчина!

Вера хмуро замолчала.

Аня устала. Подруга даже начала раздражать её, и она заплакала от бессилия. Вера приняла это на свой счет, и тут же кинулась просить у Ани прощения. Стала вытирать ей слёзы своим платком. Говорить что-то успокаивающее. Аня отмахнулась.

– Вер, ну хоть ты то не говори, что я не была беременной, а то все мне морочат голову. Прикидываются, что ничего о моей беременности знать не знают. Ты же видела меня с животом и, притом, много раз.

– А ты была ещё и беременной? – округлила глаза от удивления подруга. – Откуда? Ты меня удивляешь, Анька. Я, оказывается, совсем ничего про тебя не знаю. Совершенно ничего! Ну, спасибо тебе за доверие.

– Ну, как откуда? Вер, как откуда? Откуда дети бывают? У меня муж есть, вообще-то, Стёпа, – возмутилась Аня.

Тут выяснилось, что Вера знать не знает, что Аня к тому же ещё и замуж вышла. И Аня – самая настоящая негодяйка, раз скрыла это от подруги. Вера-то считала, что они настоящие подруги, и у Ани нет от неё секретов.

– И когда же произошло это счастливое событие? – с обидой спросила в конце своей тирады Вера.

Теперь настала очередь Ани. Позабыв, о своих ушибах и синяках, она вскочила с кровати. Охнула от боли, потёрла себе спину, и заходила, прихрамывая, нервно по палате. Вера тоже вскочила и, с недоумением на лице, следила за тем, как она ходит.

Аня высказала Вере всё. Она сказала ей, что та в сговоре с врачами, и пытается так же, как они, задурить ей голову, чтобы не говорить правды. Напомнила ей, что три года тому назад, она сама была свидетельницей на её со Стёпкой свадьбе. А сейчас сидит, и придуривается, ломает перед ней комедию, делает вид, что ничего этого не было. Какая наглость с её стороны! А вот если Вера сейчас же не скажет ей, что случилось с ребёнком, не даст ей позвонить Стёпе, не признается в том, что была её свидетельницей на свадьбе, то пусть убирается из палаты, она сама во всём разберётся, а она больше Ане не подруга. А если все будут продолжать упорствовать в своих утверждениях, то Аня обратится в полицию. И заявление напишет. Это преступление – не сказать ей о судьбе её ребенка, в конце концов! Она имеет на это полное право! Это её ребёнок! И какая бы правда горькой не была, она имеет право знать, что случилось на самом деле!

За то время, пока Аня произносила свою гневную речь, дверь в палату раза три приоткрывалась и заглядывала сестра, но Аня так на неё смотрела, что та мигом прикрывала дверь. Наконец, Аня замолчала, раздувая в праведном гневе ноздри. В дверь тут же нерешительно постучали, дверь приоткрылась. Та самая сестра, что заглядывала, пока Аня говорила, робко обратилась к ней:

– Извините, пожалуйста, но мне надо Вам укол поставить. А то мне попадет от дежурного врача. Вы разрешите? – В руке у неё был шприц. Аня кивнула, и сестричка зашла в палату.