И жили они долго и счастливо

— Я так по нему скучаю, — снова повторила она, но на этот раз без надрыва, просто обреченно. — Знала бы, что так будет, отказалась бы от магии, еще когда выходила замуж. Состарились бы вместе. Андрею никогда особо не нравилось, что я ведьма. И он запрещал мне продлевать ему жизнь. Как-то утром пошел проверять сети и не вернулся. Я спохватилась, бросилась к берегу, а он сидит, прислонившись спиной к валуну, смотрит на море, а на губах улыбка. Может быть и не мучался совсем. Но мы даже не попрощались…

— Но ведь он улыбнулся тебе, — прошептала Василиса, — когда ты призвала его. Он тоже скучает по тебе.

— Да…

Она замерла, глядя в пространство перед собой, и Василиса поняла, что не стоит продолжать этот разговор. Варвара была из тех, кто предпочитал держать свои секреты и чувства при себе, и теперь ей нужно было дать понять, что она не станет лишний раз напоминать ей о произошедшем.

— А у Елисея петушиный хвост, — заискивающе улыбнулась Василиса.

— Полез к Елене и не услышал ее «нет» с первого раза, — пояснила Варвара, но губы ее дрогнули в смешке и она продолжила, на глазах возвращаясь в свое обычное невозмутимое состояние. — А как известно, дважды она повторять не любит. Исчезнет через месяцок. Зато теперь он постигает искусство обретения внутренней гармонии в обеденных чаепитиях с Горбунком. Тот, кажется, решил преподать ему азы психологии.

Василиса аккуратно прикрыла за собой дверь в читальный зал, развернулась и увидела Баюна. Он был абсолютно спокоен и посмотрел в глаза Василисе прямо, но без вызова. Она сглотнула. Такой Баюн — не обещающий спустить ей на голову все небесные кары и не поигрывающий железными когтями — был ей незнаком.

— Согласно всем инструкциям, правилам и распоряжениям, — спокойно и серьезно начал кот, когда она остановилась в двух шагах от него, — я должен был сообщить о случившемся на Буян. Сорванная ведьма с гигантским диапазоном сил. Но я не сообщил. И я не сделал это не из-за твоего мужа, и не из-за того, что ты вдруг оказалась царицей Нави. Я не сделал этого ради тебя, Василиса. Потому что я знаю тебя и ценю тебя. Всегда ценил. И хотя я все еще считаю, что случившееся абсолютно закономерно и логически вытекает из всей этой истории с твоим браком… сегодня я впервые задумался о том, что ты, возможно, все-таки осознавала, что делала, когда выходила замуж за него. Однако, Василиса, случившееся не должно повториться. Пострадал мой сотрудник. Если тебя снова сорвет и пострадает кто-то еще, ответственность целиком ляжет на меня, потому что я знал и не принял никаких мер. Я не боюсь ответственности, но вот моя совесть порой меня пугает. И если уж совсем начистоту, то мне бы не хотелось снова пережить все то, что я испытал, решив, что ты умерла.

— Такого больше не повторится, — едва ли не шепотом пробормотала Василиса, чувствуя себя нашкодившим ребенком.

Ей было невероятно стыдно перед Баюном, и одновременно она не знала, как отблагодарить, чтобы он понял, насколько она в долгу перед ним.

— Ты можешь это гарантировать? — спросил он.

Василиса кивнула.

— Кощей просил сообщить позже, но… Через два месяца нас здесь не будет. Кощею нужно время, чтобы закончить здесь все дела, а потом мы вернемся в Навь и останемся там.

— Что? — Баюн нахмурился. — Он хочет, чтобы ты ушла с ним в Навь?

— Не он хочет. Я хочу, — уверенно ответила она.

— Ты слишком живая для Нави, — мотнул головой кот. — Ты не продержишься.

Василиса улыбнулась.

— Спасибо за заботу, но я сильнее, чем кажусь. И как показали последние события, я полна сюрпризов. И еще раз спасибо. Огромное. Я не знаю как…

— Дел больше не натвори, — еще сильнее свел брови Баюн. — Этого будет достаточно в качестве благодарности.

Василиса не удержалась, подалась вперед и порывисто обняла его. Он был горячим и пушистым и пах чем-то знакомым: немного Лесом, немного Навью, немного огромным сварливым котом, объединившим их всех под своим началом, сплотившим их едва ли не в одну семью и заботившимся о них словно о своих собственных детях. Василиса промокнула непрошенные слезы о шерсть и отстранилась.

— Никогда больше так не делай, — рыкнул Баюн. Впрочем, смотрел он на нее с выражением, которое вполне можно было принять за нежность. — Иди. Завтра жду тебя на работе, и не смей отлынивать эти два месяца, отработаешь их по полной.

Василиса кивнула, отвернулась и пошла на выход.

— Василиса, — окликнул Баюн.

Она обернулась.

Кот смотрел на нее, не мигая.

— Моя царица, — произнес он и склонился в глубоком, почтительном поклоне.

Желудок сжался и нырнул куда-то вниз. Баюн не спешил распрямляться, а Василиса поняла, что не знает, что делать. Она кивнула — подбородок дрогнул — и поспешила на улицу.

Из здания Архива Василиса вышла в смятенных чувствах. Прохладный сырой осенний воздух наполнил легкие, успокаивая. Вечерело. Небо обложило тучами, ветер гонял под ногами березовые листья. Пиликнул сотовый, Василиса достала его и разблокировала экран.