И жили они долго и счастливо

— Да, бред, прости… — и правда, несет какую-то околесицу, обидела его вот почем зря… Надо было объясниться, и, стараясь не думать, Василиса выпалила. — Ты не хочешь снова предложить мне выйти за тебя замуж?

Кощей замер. А потом все-таки выпустил ее руку. И Василиса почувствовала, что умирает. Что она натворила?

— Василиса, — медленно произнес он, отводя взгляд, и потер запястье, выдавая охватившее его беспокойство. — А ты хочешь стать моей женой?

Это прозвучало не как предложение. Более того, в его вопросе она уловила нотки тревоги. Василиса промолчала, потому что не знала, как ответить, и тогда он снова заговорил.

— Послушай… Есть кое-что…

Сейчас он скажет, что им надо расстаться. Что она много о себе возомнила. Что вообще-то речь идет не только о том, чтобы быть его женой, но и том, чтобы разделить с ним власть в Нави. Речь идёт о троне.

Василиса готова была вскочить и убежать, лишь бы не слышать этого. Но она словно приросла к лавочке под ней.

Кощей же, наконец, взял себя в руки и произнес:

— Есть кое-что, что я должен рассказать тебе прежде. Выслушай, пожалуйста, не перебивая.

Василиса кивнула, все еще обмирая.

— Во-первых, — начал Кощей, — я уже был женат. Она предала меня, и вот уже триста лет я не считаю ее своей женой, но мы вставали в круг волхвов, и может статься, что магии все равно до законов Тридевятого, согласно которым наш брак расторгнут. И это причина, по которой я не смогу предложить тебе магический брак, только светский, а, следовательно, есть вероятность, что я не смогу объявить тебя царицей.

Он выдохнул, оглядел озеро и продолжил.

— Во-вторых, я не могу иметь детей. И никогда не смогу. Я бесплоден. И в-третьих…

Он прикрыл глаза и сглотнул, прежде чем произнести самое важное.

— И в-третьих, есть причина, по которой я никогда не смогу полюбить тебя по-настоящему, как бы сильно мне этого не хотелось. Я уже говорил тебе об этом, но ты могла решить, что речь идет только о настоящем времени. Но нет. К сожалению — нет.

Он закончил и снова перевел на нее взгляд, и очень неуверенно и осторожно взял её за руку, словно не знал, вправе все еще это делать или нет, и был готов к тому, что она может вырвать ладонь.

— Я хочу, чтобы ты была моей женой, — сказал он, и в голосе его послышалась неподдельная тоска. — Но я пойму, если ты сейчас уйдешь и больше не захочешь иметь со мной дел.

Несколько секунд Василиса молчала. Потом закрыла глаза и протяжно выдохнула.

— Уф… Ну и напугал ты меня! — воскликнула она. — Я уж решила, что ты сейчас скажешь, что нам нужно расстаться!

— Что?

— Что слышал, — улыбнулась Василиса, и накрыла его руку своей. — Я знаю про Марью. И это меня не волнует. Что касается детей, то я все равно больше не хочу их иметь, возможно, мне даже будет спокойнее, ведь не придется волноваться, что ты попросишь меня о ребенке, и мне придется встать перед очень тяжелым выбором. Прости, я знаю, как это звучит, но это правда. А любовь…

Она запнулась и ощутила, как похолодела его рука.

— Не надо мне ее, — уверенно сказала Василиса и крепко сжала его пальцы. — Ты даешь мне все, что мне нужно. И я могу любить за двоих.

— Ты… уверена?

— Да.

— Но может быть, у тебя есть вопросы по поводу того, что я сказал.

— Да. Один. А зачем мы все это время предохранялись?

Кощей рассмеялся. Легко и свободно, как мальчишка. И морщинка на лбу словно стала не так заметна. Потом провел ладонью по лицу, успокаиваясь, и выдохнул.

— Василиса… — улыбнулся он ей. — Когда Доля* плела твою нить, она явно пребывала в особо вдохновенном настроении. Иначе объяснить тебя я не могу.

Василиса засмеялась вслед за ним, умолчав, что еще полтора года назад была твердо уверена, что это именно Недоля постаралась над нитью ее жизни.

— Если честно, я уж начал думать, что это ты решила со мной расстаться… Ты же ходила сама не своя последние недели… — признался неожиданно Кощей.

— Что? Нет…

— Да уж теперь понял. Но ты меня напугала.

Как же он смотрел на нее. Именно так, как она мечтала когда-то.

— Прости.

— О, ты нашла лучший способ загладить свою вину.

И они снова рассмеялись, но Василиса заставила себя вернуться к серьезному настрою. В конце концов, нужно было прояснить кое-что важное.

— Теперь ты попросишь меня бывать с тобой в Нави, да? — спросила она, постаравшись выдержать как можно более нейтральную интонацию, но, кажется, выдала себя с головой.

Но Кощей покачал головой.

— Только если ты сама захочешь.

— А если не захочу?

— Значит, ты не будешь появляться там. Я все так же буду посещать ее один. И потом… как я уже сказал… Марья…

Да-да, в Нави ее — Василису — вполне могут не принять. Боги, насколько вообще законным будет их с Кощеем брак? Но попробовать стоило.

— Все твои условия все еще в силе, здесь ничего не меняется, — добавил Кощей, видимо решив, что она беспокоится из-за этого.

Условия…

— У меня будет просьба, — начала Василиса и добавила поспешно, — но ты можешь отказаться, и это ничего не изменит.

Кощей откинулся на спинку лавочки.

— Говори.

Василиса протяжно выдохнула, прежде чем начать.