И жили они долго и счастливо

Но Даниил стоял молча. Он не мог оторвать взгляда от личика Ани, которое сейчас будто светилось. Лучи света из окна квартиры первого этажа освещали ее профиль и заставляли светиться пушок на щеке и под ухом, который днем не был заметен. Чуть вьющиеся светлые волосы, казались ореолом вокруг головы. Даниил искренне пожалел, что он не художник или хотя бы, что в его руках нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть удивительную картину, представшую перед его глазами в это мгновение.

– Ты, ты такая волшебная, – растеряно пробормотал он.

Аня резко вскинула голову, словно парень влепил ей пощечину, захлопнула блокнот и побежала к подъезду, забыв попрощаться. Даниил не мог понять, чем же так обидел ее. Парень несколько минут стоял в растерянности у подъезда, затем повернулся и медленно побрел на остановку.

Даниилу казалось, что его поместили на огромные качели. И каждый раз, когда от надежды на взаимность, и от восторга любви у него захватывает дух, его мгновенно бросают в пропасть безответности и отчаяния. Сейчас он был растерян и очень сердит.

– Чего меня дернуло трепаться! – ругал он себя. – Ведь Аня сказала уже, никаких комплиментов и ухаживаний, – произнеся эту фразу себе под нос, Даниил до боли скрипнул зубами. – Но почему? Ведь я вижу, что ей со мной хорошо, не слепой же! Она сама не хотела уходить, и квартиру свою показала. Господи, что же происходит?! – поднял он глаза к темному небу, с которого молчаливо смотрели звезды. Осенняя прохлада охлаждала горящие щеки юноши.

Утром, подходя к дверям музыкального училища, Даниил невольно остановился, словно споткнувшись. Туда же подходила Анна. Она была задумчива, но улыбалась, оглядывая роскошное осеннее убранство сквера, прилегающего к учебному заведению.

– Привет! – поздоровался Даниил, дождавшись, когда Аня подойдет и увидит его.

– Привет! – обрадовалась девушка, словно вчера все было прекрасно. – В этом году осень просто чудесная!

Даниилу хотелось спросить о причине вчерашнего поведения Ани, но сейчас, видя радостную улыбку, он не хотел омрачать ее лицо не слишком радужными воспоминаниями.

– Да, очень красивая. А сквер особенно хорош. Мне кажется, здесь специально высадили деревья, которые весь год будут разноцветными. Ели, березы, клены, осины, как будто мозаика, – ответил он.

– Ага, – кивнула девушка, – даже работать лень, так бы и бродила по дорожкам, вороша цветные листья.

– А у тебя важные занятия?

– Да, к концерту готовлюсь, еще много работы. Иосиф Рудольфович сказал, что я буду его «последним аккордом» перед уходом на пенсию, и ни такта не спускает мне, – усмехнулась Аня. – Он и так всегда строгостью славился, а с меня пообещал «семь шкур спустить». Зато концерт будет сразу в трех залах и вместе с мастерами. Я ужасно волнуюсь! – Аня невольно прижала кулачки к груди.

– Да, слышал! Хорошо, что я не клавишник! Я бы такого строгого препода не выдержал, – улыбнулся Даниил. – Кстати, мне сказали, что я должен песню спеть на концерте, случайно не на том же, где ты будешь играть?

– Не знаю. Мне преподаватель сказал, что я еще аккомпанировать солисту буду, сегодня нас должны познакомить.

– Все становится интереснее и интереснее, – невольно улыбнулся Даниил, – я тоже иду знакомиться со своим аккомпаниатором.

Молодые люди вошли в здание и направились в аудиторию, как выяснилось, в одну. Войдя внутрь, они увидели пожилого преподавателя, известного своей строгостью, но также и способностью продвигать талантливых и трудолюбивых студентов.

– А, Анечка, как вижу, вы уже познакомились? – обрадовался старичок. Он давно был на пенсии, но продолжал преподавать. Руководство приурочило концерт к его восьмидесяти пятилетию, и Иосиф Рудольфович решил поставить свою последнюю студентку в программу. Мужчина всем уже объявил, что уйдет на покой после того, как «поставит на ноги» Аню.

– Да, оказалось, что мы знакомы, – ответила девушка.

– Это наш новый бархатный баритон, – представил девушке Даниила, преподаватель. – Ты будешь ему помогать. Мы слышали, что наш мальчик, как и ты, верующий, и с Агнессой Антоновной выбрали «Город золотой», которую исполняет Гребенщиков. Так что, молодой человек, вам стыдно будет, если исполните хуже «Аквариума».

– Но, я не знаю, – растерялся Даниил. Он хотел признаться, что не слышал этой песни, но преподаватель понял его иначе.

– Не скромничайте, Даниил, вам дали самые лучшие рекомендации. Я слышал, что вы умеете «чувствовать» песню. Может быть, вы классику спели бы лучше, но мы уже выбрали песню под ваш голос. Придется принять. Вы еще не в том положении, чтобы спорить, – безапелляционно закончил преподаватель.

Даниил понял, почему даже ректор робела перед этим мэтром. Этот худой, невысокий старичок обладал удивительной волей и властью над теми, кто был рядом. Его невозможно было не послушаться. Стало ясно, почему Аня даже мысли не допускает, о том, что не справится с заданием и с концертом. Сейчас парню показалось, что он споет песню любой сложности, если Иосиф Рудольфович велит спеть.