Читаем Я-1 (Клаутрофобическая поэма) (2002 г.) полностью

Сегодня 6 февраля. Чуть было не написал «марта», потому что очень похоже на правду. На матку, ясен хуй, тоже похоже. Потому что все мы, перефразируя Гаврилова, глубоко в «пязде». От-тепель. Слово такое смешное – оттепель. Не влезало в строку – пришлось применить перенос. Получилось слева слово «тепель» - недоделанное «теперь». Это неспроста, потому что «теперь» моё действительно какое-то по меньшей мере невкусное.

У меня есть А. Я люблю её, и она любит меня. Мы вместе. В последнее время мы часто ссоримся, но мне это нравится, потому что, мол, милые бранятся. Потому что она чувствует, что мне мало быть счастливым с ней (ей, конечно же, тоже), я всё равно несчастлив, потому что счастлив не в полной мере. Счастлив не в полной мере, оттого что слишком много хочу. Слишком много хочу, потому что имею на это право. Право много хотеть.

У меня нет возможности заниматься любимым делом. Но я не сказал бы, что мне не дают им заниматься. Моя проблема в том, что, несмотря на то, что я действительно ненавижу людей (без исключения всех, включая себя самого), я всё-таки их люблю (опять же включая себя). Но люди – тупые твари. Их (именно их, а не меня) убеждает только сила, давление, экспансия. А мне, блядь, их жалко, бедных крошек. А они не ценят. Думают, что я слаб или что во мне нет того, чего я им не показываю, чтобы их не расстраивать. Чтобы они не чувствовали своей очевидной неполноценности в сравнении со мной. Уважаю я, блядь, их образ жизни, их взгляды и их душу, но вместе с тем не могу наебать сам себя. Не могу заставить себя считать их хорошими, когда вижу, что они плохие. Я их ненавижу. Да и себя впридачу.

Ненавижу я жизнь человеческую как таковую, потому что это ублюдство сплошное, что ты ни делай и сколь праведно ни живи (как говорит в шутку Никритин). Потому что нас Небесный Отец наебал и продолжает иметь в задние выходы.

У меня действительно есть претензия к Господу нашему. Претензия оная состоит в том, что я точно знаю, что в нём нет ничего такого, за что его можно бы было любить, а тем более ему подчиняться. Его и ненавидеть-то не за что, потому что он просто серость. Потому миром и правит посредственность, что его сотворил посредственный божок.

Троечник. Плохо учился. Некогда ему было. В божественном мире, который якобы существовал до нашего, слишком уж много было развлечений. Это где ж столько времени-то взять, чтоб и учиться, и мыслить, и развиваться, да ещё и хуй дрочить на порножурналы, телек смотреть и на диване валяться!

Не повезло нам. Ну, бывает. Ну никогда не повезёт. Но и это тоже не катастрофа. Ну, конечно, родители виноваты. Конечно, безответственные твари они, потому что большинство людей заводят детей для того, чтобы решить свои собственные проблемы. Я, например, к маме своей в ангелы-хранители не нанимался. Но... только жалко её. Беспомощная она слабая, взбалмошная девочка. Только и умеет, что людям нервы трепать. Но... жалко её неразумную. Всю душу мне вымотала, все нервы измотала – ан нет, ничего не поделаешь. Всё равно жалко её. Грустно это всё как-то. Но лично мне по хую, что лично мне грустно. Мало ли, кому грустно? Себя мне, почему-то не жалко, как ни странно. Научился, блядь, с годами на свою голову.

А это, в свою очередь, тоже пунктик. Какого это хуя мне себя не жалко, а этим уёбкам наоборот жалко только себя?! Где справедливость? Нет справедливости! Да и хуй бы с ней. Я вообще не хочу и уже не имею ничего общего с этим миром, созданным посредственностью.

Барабанщик Игоря Саруханова Володя Дольский вчера мне советовал пойти в церковь и покаяться. Говорил, что, мол, всё тогда наладится. Нет. Никогда больше туда не войду. Умирать буду – в церковь не пойду! В одном поле с попом срать не сяду! Вот уж на ком креста нет, так на попах!

Христос, Иегова, Святой Дух – неправда это всё! Подсадные утки они! А настоящий Бог смотрит на весь этот пиздец и посмеивается натужно. Это ведь как на клоунов в цирке! Абсолютно не смешно и никак. Но... смеяться надо. За билеты деньги плочены.

А Христос с Иеговой точно подсадные утки! Причём очень удачная модель. Вон сколько народу купилось! Я дело говорю. Хотите – верьте, а хотите – проверьте. Тут только есть одна заковырка: чтобы это проверить, надо иметь светлую душу, горячее сердце и, что уж совсем нереально, мозги. У большинства же людей эти три компонента отсутствуют за ненадобностью. И так всё заебись! Вода в поилке обновляется, киношку по телеку крутят – а чего ещё нормальному человеку желать?

For mudak’s only!!!Я не оправдываю убийство! Я оправдываю Творчество!

Аговорит: «Тебе надо лечиться. Моё терпение тоже не безгранично!» Прости, любимая! Ничего не могу поделать! На войне как на войне! Но... я люблю тебя... Ты меня дождись. Если погибну, то не обессудь. Судьба такой. Но я не отступлю. Я, типа, мужчина. Я, типа, воин. Я разберусь. Я люблю тебя. Всё действительно будет хорошо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дебютная постановка. Том 1
Дебютная постановка. Том 1

Ошеломительная история о том, как в далекие советские годы был убит знаменитый певец, любимчик самого Брежнева, и на что пришлось пойти следователям, чтобы сохранить свои должности.1966 год. В качестве подставки убийца выбрал черную, отливающую аспидным лаком крышку рояля. Расставил на ней тринадцать блюдец и на них уже – горящие свечи. Внимательно осмотрел кушетку, на которой лежал мертвец, убрал со столика опустошенные коробочки из-под снотворного. Остался последний штрих, вишенка на торте… Убийца аккуратно положил на грудь певца фотографию женщины и полоску бумаги с короткой фразой, написанной печатными буквами.Полвека спустя этим делом увлекся молодой журналист Петр Кравченко. Легендарная Анастасия Каменская, оперативник в отставке, помогает ему установить контакты с людьми, причастными к тем давним событиям и способным раскрыть мрачные секреты прошлого…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы