Я?

Почему она спрашивает, пусть не спрашивает, пусть никто не спрашивает, пусть меня оставят в покое наконец, я хочу найти такое место на свете, где можно тихо полежать, хочу закрыть глаза и умереть, лежать под землей, странный сегодня день, кажется, сегодня ровно год, как я вернулся, что произошло с тех пор, всё против меня, всё меня дергает, все время кто-то следит за мной, подглядывает и подстерегает, никак я не обрету покой, не получается, я как пепел на ветру, спасаюсь бегством от себя самого, где-то у меня есть цель, мой центр тяжести где-то вне моего тела, я все стараюсь ухватиться, но в руках пустота, никак не могу укорениться, все как-то ненадежно, хожу среди людей, странных и чужих мне: где, где же те руки, что наконец удержат меня, где то дно, куда я смогу опустить свою жизнь, я плыву по морю, держусь на волне, но на глубине покоится мой якорь, в синем мраке я лежу на месте, а наверху, наверху пляшу на свету.

— Ханси, — говорит голос рядом со мной, и синева льется на меня из глаз, полных любви, — Ханси, — очень тихо и нежно обнимает меня за шею, — я хочу тебе что-то сказать, мне так трудно, когда ты закрываешь глаза и сидишь погруженный в себя, как будто меня вовсе нет рядом с тобой, но я должна сказать, не могу больше держать это в себе, так бывает с горем, но и со счастьем, видишь, со счастьем, как это… почему ты тогда сказал, что у меня больше никогда не будет от тебя ребенка, а теперь, теперь все-таки получилось, что я… я теперь ношу… ребенка от тебя…

Я слышу какой-то звук, это музыка? Звучит голос, что-то говорит, я ничего не понимаю, не воспринимаю, ведь этого не может быть, это совершенно невозможно, это просто безумие, я задыхаюсь, хочется кричать, у меня будет ребенок, от нее, в ней, у меня ребенок, у меня ребенок, у меня ребенок… Грета!!!

— Что с тобой? Ты меня боишься? У тебя такое лицо… ты что, не рад?

Любовь может, я, теперь человек, это, это, вон там вот, любовь может, через пропасть, вон туда…

— Грета!

— Ты… — она ликует, ее голос дрожит, и смеется, и ломается, и скачет, как мой, — да отпусти же меня, твои руки, я так не могу дышать, сколько же в тебе силы, я задохнусь…

— Вечно, вечно, — потрясенно бормочу я, целую ее в губы, а из глаз ручьем льются слезы, теперь все хорошо, все-таки вышло солнце, все-таки счастье, всему настает конец, теперь ничего не может случиться, она перекинула мост, через всё, сильнее всего, теперь я включен в цепочку живых, теперь ничего не может случиться?!

Я снова хватаю ее в объятия, в моих глазах твердый и жгучий вопрос, она отклоняет голову, смотрит на меня, глубоко и серьезно, губы — ее ответ.

Теперь начинается жизнь. Любовь преодолевает жизнь, все хорошо, все хорошо…

Она уже устала, ей нужно прилечь, да, пожалуй, это чересчур, я несу ее на диван, она противится, на ее губах трогательная улыбка, она не хочет спать, я глажу ее волосы, кладу ладонь ей на веки, наконец она поддается, спит? я очень осторожно убираю руку, сижу рядом с ней, тоже закрываю глаза, я счастлив, в ушах звучит мелодия, я не могу ее узнать, время бежит, бежит неслышно, нужно удержать каждую секунду, большие часы тикают и тикают, взводятся для боя, который час, четыре гулких удара, четыре удара, я машинально считаю их, поначалу они звучат где-то снаружи, потом постепенно просачиваются в меня, что-то начинает жечь, да, четыре часа, не надо ли мне что-то сделать, Бусси, надо идти к ней, разве я ей не обещал, как будто вечность прошла, а было только вчера, какое мне теперь дело до нее, мое место здесь, но она будет ждать, она нарядилась и завила локоны, наверное, ее глаза уже смотрят на окно, очень темные и полные тоски, ее губы, и голова немного наклонена, как я ненавижу ее, надо было ее вышвырнуть, как мусор, на суде она тоже была? но какая разница, абсолютно все равно, мое место здесь, моя святыня, я уже здесь, в этом теле, расту, из нее и меня, мы носим в себе миллиарды себя, и один из них теперь растет в ее лоне и станет человеком, другим человеком, но все же то, что было мной, теперь стало чем-то другим, и я сам такой, из двух других, нужно преклонять колени, перед каждой беременной женщиной снимать шляпу, так близко, так видимо все это чудо, нам не нужны небеса, Бог был и остается на земле, Царствие Небесное всегда на земле. Что ж, надо сходить, в последний раз, возьму с собой Нерона, я скоро вернусь, когда она проснется, я уже вернусь, она даже не заметит моего отсутствия.

Я мысленно целую ее лоб, глаза и руки, никак не могу уйти, сердце опять стучит, почему опять вернулась вся эта тревога, когда я вернусь, снова все будет хорошо, я крадусь на цыпочках, тихо открываю дверь, еще раз оборачиваюсь, образ спящей отпечатывается глубоко в моей душе, не улыбается ли она, во мне тоска, внезапная несказанная боль, я опять хочу вернуться, хочу остаться, наконец отрываюсь, закрываю дверь, освобождаю собаку и выхожу.