Я - аферист. Признания банкира

Как мне помнится, первой жертвой банковской благонамеренности пало семейство Маркоса, зловещего филиппинского диктатора. Чуть позже банк, где имеется счет у президента Казахстана, напуганный угрозами Бертосса, слил швейцарскому правосудию «коррупционера Назарбаева». Забавный парадокс состоит в том, что сначала именно Назарбаев донес на своего главного оппонента бельгийским властям, и один высокомотивированный бельгийский судья обратился в прокуратуру Женевы с просьбой о юридической помощи. Тогда-то и открылось, что владельцем счета в том швейцарском банке, которым заинтересовалось следствие, является сам казахский президент! С тех пор список пострадавших рос с каждым днем: Салинас, брат мексиканского президента, затем Али Зардари, супруг госпожи Бхутто, — этот ловкий господин, который положил двенадцать миллионов долларов в банк Панамы, а овдовев, сумел пробиться на пост президента Пакистана и занял, таким образом, место супруги, убитой меньше чем за год до этого!

Несмотря на свои красивые заявления, европейцы, похоже, не слишком торопились возвращать деньги, украденные диктаторами. На этот счет у меня было немало сведений. Когда наш президент, всегда готовый увильнуть от щекотливого дела, поручил мне досье бывшего президента Нигерии Абачи, я столкнулся с множеством неразрешимых проблем. Нам уже давно удалось отследить одну из схем увода средств, которую использовал этот диктатор. Только в нашем Банке набралось сорок три миллиона долларов. Капля в море по сравнению с шестьюстами миллионами,

0 которых шла речь, однако весьма показательная капля — с точки зрения закона и условий перечисления всей этой налички, прокачанной через наш лондонский филиал. После того как FSA[51], британский аналог АМF, обвинил нас в отмывании денег, мы отказались давать прессе какие бы то ни было комментарии по этому делу. С другой стороны, мы предоставили весьма скупую информацию французскому правительству, спрятавшись за Criminal Justice Act, британский закон, направленный против отмывания денег, который мы ни в коей мере не нарушили. По крайней мере, так мы утверждали. А что происходило в это время во Франции? Знаменитый доблестный отряд Tracfin заморозил тридцать миллионов евро, размещенных диктатором на одном из счетов в Банке. И деньги не возвращены Нигерии по сей день.

Вопреки причитаниям праведников, в реальности все довольно справедливо: половина отмытых на планете денег вкладывается в развивающиеся страны и на свой лад участвует в процветании местных сообществ. Если резко приостановить эти инвестиции, выживание таких стран окажется под угрозой. Все просто. Однако кто возьмет на себя смелость защищать эту точку зрения?

Что же касается Мобуту, большого друга Ширака и Миттерана, то на сегодня ни один парижский следователь так и не сумел отыскать его заначку. За все это время Женеве удалось арестовать — в весьма шикарном учреждении города — лишь один из тридцати двух счетов диктатора, преодолев отчаянное сопротивление его адвоката Доминика Понсе, вхожего в высшее женевское общество.

Подобным образом разрешилось и знаменитое "дело фрегатов"[52]. Ролан Дюма[53] собственной персоной оценил размер комиссионных, фигурирующих в этом скандале, в восемьсот миллионов евро. И чьи же головы слетели, если не считать Альфреда Сирвена, экс Номера Два ELFAquitaine, и Андре Таралло, бывшего шефа ELF-Afrique! Да почти ничьи. Впрочем, нет! Пострадала одна не слишком ловкая неудачница. Бывшая любовница нашего пылкого министра иностранных дел, прислушавшись только — или не только — к своему сердцу, приняла самое идиотское в банковских анналах решение: Кристина Девье-Жонкур вернула французскому государству все два миллиона евро комиссионных, переведенных на ее швейцарский счет. Ну позволительно ли быть такой дурехой? Этот поступок не избавил ее ни от тюрьмы, ни от жесточайшей налоговой проверки, ни от бесконечного процесса, закончившегося приговором. Как видите, возврат денег — всегда неправильное решение.