Я, ангел

Дэгс поймал себя на том, что всё равно изучает света, мерцавшие и искрившие вокруг этого парня, Карвера. Он остановился лишь тогда, когда понял, что ищет причины испытывать к нему неприязнь. Это должно быть забавным, хотя бы потому, что быстро стало ясно — Карвер делает то же самое с ним, пусть и не имеет тех же преимуществ, что и Дэгс.

— Как тебя зовут? — на сей раз Карвер сделал свой тон открыто скучающим. — Уверен, Азия мне говорила, но по какой-то причине…

— Джордейн, — перебил Дэгс. — Дэгс Джордейн.

— И ты тот частный сыщик?

Дэгс удерживал его взгляд.

— Да.

— Но Азия говорит, что они поймали парня, верно? — сказал Карвер.

На поверхности его голос источал скуку, почти преувеличенное количество скуки, но Дэгса это ни на секунду не одурачило. Он видел враждебность в ауре мужчины. Чёрт, да он слышал это в его голосе.

— Если под «поймали» ты имеешь в виду «мёртв», то да, — сухо ответил Дэгс. — Думаю, его по сути убрали с шахматной доски.

Дэгс сохранял свой тон ровным, но даже сам слышал в нём резкие нотки.

Агрессия была излишней даже по его меркам.

Сделав усилие, чтобы взять это под контроль, Дэгс добавил:

— Если честно, я немного удивлён, что Азия всё равно пригласила меня.

— Так зачем ты приехал? — уточнил Карвер так же прямо и почти враждебно. — Ты не мог сказать ей это по телефону?

Дэгс сделал своё лицо абсолютно лишённым выражения.

Он подумывал ответить, затем передумал.

— Деньги? — спросил Карвер, теперь уже ухмыляясь. — Надеешься получить чаевые за услуги, оказанные прошлой ночью?

То, как актёр произнёс последнюю часть, указывало на то, что он мог говорить не о драке в переулке. Или же не только об этом.

Дэгс не собирался спрашивать, когда парень так явно этого хотел.

— Видимо, нервные знаменитости для тебя — лёгкий источник дохода, — добавил Карвер чуть жёстче. — Особенно молодые женщины.

Дэгс выждал мгновение.

Затем пожал плечами и повернулся к океану.

— Ты только что описал половину экономики Голливуда, — сказал он.

Воцарилось молчание.

Затем Карвер издал тихий смешок, словно не сумел сдержаться.

— Справедливо, — ответил он, и та улыбка слышалась в его голосе. — Но готов поспорить, этот частный сыск работает тебе на руку. Такая халтура наверняка приводит к тебе много цыпочек, я прав? Голливуд любит хороших романтических героев.

Он улыбнулся Дэгсу, и на сей раз улыбка была почти дружелюбной.

Дэгс на это не повёлся. Враждебность продолжала сочиться из ауры парня. Дэгс не особо задавался вопросом, откуда она исходит. Он мог назвать несколько причин, и ни одна не была особо связана с причиной его визита.

Он давно знал, что вызывает такую реакцию у определённых мужчин.

Но подозревал, что в данном случае есть нечто большее.

Его глаза почти невольно скользнули к джакузи.

Женщина в бикини и шортах, должно быть, услышала их разговор.

Должно быть, она услышала как минимум их голоса, даже если не могла разобрать слова. Она развернулась, перестав смотреть на океан, и теперь сидела на лавочке внутри джакузи, а её руки дрейфовали на поверхности воды. Она держалась совершенно неподвижно, почти неестественно неподвижно, смотря на них двоих. Её глаза озарялись красной подсветкой джакузи и отсветами пламени факелов по обе стороны.

Теперь она выглядела как Королева Ада.

Королева Ада наблюдала, как Дэгс и актёр встали в стойку и кружили друг вокруг друга будто дети на школьном дворе. Она молча смотрела на них, и её нечеловеческие с виду черты лица не шевелились.

Нет… не на них двоих.

На Дэгса.

Она уставилась на Дэгса.

Он осознал, что непроизвольно смотрит на неё.

Он не мог сказать, как и почему затерялся в этом моменте.

Он даже не смотрел на её ауру.

На самом деле, буквально через две секунды после того, как их зрительный контакт нарушился, он осознал, что вообще не видит её ауру. Его сбивало с толку отсутствие этих мерцающих и изменяющихся цветных огней. При следующем взгляде на неё он нарочно поискал ауру, как можно неприметнее разглядывая очертания её силуэта.

У неё не было ауры.

Ничего. Абсолютно по нулям.

Он видел лишь красное свечение подводной подсветки джакузи, да более хаотичные отсветы факелов, трепетавших на ветру.

Казалось, будто в этом обоюдно пристальном взгляде между ними что-то пронеслось.

Он не знал, что именно.

Чёрт, да он понятия не имел, что вообще произошло в те несколько секунд.

Что бы там ни было, это ощущалось как провал в памяти. Это ощущалось как то пребывание в пустыне, с друзьями, во время того чёртова сна наяву. В ту долгую протяжённость времени, когда он переваривал содержимое красного пластикового стаканчика, в котором Юрий намешал им коктейль с дурманом. На него снизошло то же ощущение нереальности.

Всё как будто утратило связность.

В ту протяжённость из ничего он видел лишь её глаза. Земля, небо, терраса и океан размылись, стёрлись вместе со всем остальным.

Это не ощущалось романтичным. Скорее казалось, будто Дэгса на мгновение вышвырнуло из его тела.

Будто что-то в ней совершенно дестабилизировало что-то в нём.

Позади раздался голос, как будто под самым ухом.

— Ты только досюда дошёл, что ли? — спросила Азия.

Дэгс подпрыгнул.