Я, ангел

Толпа на Тверской загустела, но незначительно. Ангелов было много, но как-то не слишком. Даже не вровень. Если честно: удивительно скупо. Незримых спутников явно не хватало. Женщин-то значительно больше! Навскидку черный смокинг приходился на три или даже четыре дамы. Ангел следовал лишь за каждой четвертой юбкой, а то и реже. От чего это зависело, Тиль не смог угадать. Логики не было. Ни возраст, ни модность кофточки, ни номер груди не гарантировали наличие ангела. Невидимые герои распределялись по какой-то неведомой причине. С тенями мужчин дело обстояло и вовсе скверно: ни единой девицы-ангела, ни соблазнительной юбчонки или кружевного выреза не вилось над несчастными. Быть этого не могло, гармония вселенной не допускает пустоты, а потому Тиль решил, что видеть ангелов в женском ему пока не положено.

Выяснилась и другая странность: его коллеги не обременялись службой. Ангелы вальяжно прогуливались за овечками, перекидывались шуточками, зевали и небрежно озирались по сторонам. Заботливой прыти нет и в помине. Никто не нашептывал на ушко оберегающее словцо, не поддерживал под ручку, не бросался заслонять от опасностей, не горел желанием защищать или направлять на путь истинный. Какая-то полоумная сиганула через улицу посреди потока, а ее защитник игриво увиливал от бамперов. Со стороны казалось, что ангелы никак не пеклись о своих овечках. Меньше всего они походили на бодигардов. Скорее – светские бездельники, которым нечем убить время, кроме неспешного променада. Может, это специальные ангелы с Тверской? Наверное, в других местах иначе.

Тиль вертелся на Мусике, стараясь уловить пример ангельского достоинства, с которого можно взять пример. Но, как назло, попадались странные ситуации. У одной развалились пакеты, украсив мостовую покупками, – ангел чесал языком с встречным. Другую толкнула мужская тень, она схватилась за бок, но ангел был занят витриной бутика. Какая-то девчонка плакала по телефону – ее ангел упрямо делал вид, что рассматривает горизонт. В общем, смокинги не очень напрягались. И крыльев что-то не заметно. Ни у кого.

Зато нарисовалась личная проблема: он стал центром внимания.

Интерес к его скромной персоне разгорелся степным пожаром. Один за другим смокинги разглядывали, подмигивали, обменивались словечками, кивочками и мерзко хихикали. Казалось, над Тверской грохочет вопль: «Так вот кому хотел набить морду ангел!» Вмиг став популярным, Толик испытал предательское смущение, не зная, как подобает держаться молодому ангелу: отвечать улыбками, швырнуть камень или скроить постную морду, дескать, ничего не вижу, я тут ни при чем.

Усиленное внимание крепко достало. Толкнув Мусика, он двинулся, куда глаза глядят. Нарочно по-простому, как будто не мог теперь иначе. Но это не спасло. Каждый встречный ангел считал своим долгом выразить удивление, восторг или полное восхищение такой редкой персоной. Хоть автографы не просили.

Устав звездить, спрятался в знакомом кафе.

Столики полнились. Женщины сидели с женщинами или тенями. Все было на месте. Только исчез знакомый дух: молотого кофе вперемешку с въевшимся коктейлем табачных дымов, молочной пенки и разлитых ликеров. Мягкая музыка и полусвет, беганье запаренных официантов, щелчки кассы, звон блюдец и даже чмоки по диванчикам только острее напомнили: знакомое стало иным.

Отставив Мусика в угол, Тиль побрел искать, где бы пристроить тело или то, что от него осталось. Его тихо окликнули.

На подоконнике устроилась парочка в смокингах, дружелюбно подзывая.

– Как делишки, новичок? – конопатый ангел с рыжим вихром подмигнул.

– Уже просек фишку? – поддержал бритый с поломанной челюстью.

Тиль постарался избежать неловкости:

– Да, много любопытного.

Рыжий шаловливо погрозил пальчиком:

– О, хитрец! Да ты прирожденный ангел, не правда ли, 1048-й?

– О, да, 1047-й, ты прав! Чистый талант.

– Признайся, талант, умеешь видеть досье?

– А варианты различать научился?

Таким беспомощным Толик пребывал на экзамене первой сессии, когда еще не умел покупать нужные оценки. Он тотально не понимал, про что распинаются эти двое. Словно нарочно, на опытных коллег напало вдохновение:

– Как тебе наш мирок?

– А овечки?

– Не правда ли, они отвратительны?

– Не находишь, что это мерзейшее из возможных местечек?

Нумерованные тараторили без удержу. Тиль испытывал свое терпение на прочность: сказать было нечего и деваться некуда.

Пресытившись забавой, ангелы довольно улыбались.

– Ничего, малой, не тушуйся, – подбодрил рыжий.

– Все через это проходили, – согласился лысый.

– Выдержишь, парень. Не бойся, дальше ада не пошлют.

– Главное – вовремя понять главное.

– Так ты умеешь видеть досье?

Пришлось честно признать: не понимает, о чем речь.

Ангелы заспорили, кому выпадет счастье просветить новичка. Хотя стоило подозревать, что благородством не пахнет, а подвернулся шанс развлечься.

Победил рыжий:

– Для меня большая честь обучить досье того, кто сумел разозлить своего ангела! Прошу использовать мою овечку.