Я - АНГЕЛ. Часть первая: Под прикрытием

Смотрю, подходит какая-то невысокого роста женщина – показавшаяся мне в первый момент маленькой девочкой Дюймовочкой, в сопровождении двух спутников… Судя по последнему писку европейской моды – которым они «прикинуты», это или сверхпреуспевающие нэпманы или сверхпроворовавшиеся «ответственные работники».

Совслужащие – советские чиновники, то есть.

Немного не в меру суетливого кипеша - неизбежного после появления в компании новых лиц и, Сергей Есенин с немалым апломбом представляет меня даме:

- Лиля, познакомься: это начинающий - но ОЧЕНЬ(!!!) талантливый поэт Серафим Свешников…

Она глянула на меня своими огромными глазищами, враз перестав казаться мне «Дюймовочкой»… Наоборот, это я – как «Мальчик-с-пальчик», потерялся и потонул в них.

- …Серафим! Это – Лиля Брик, «муза» Владимира Маяковского, - в есенинском голосе явно прозвучала ревность, - слышал про такого?

Особо не вникал, но кажется они - если не открыто враждуют, то не особенно-то дружат. Поэтому, «включаю» тупого провинциала:

- Да, вроде болтали про какого-то Маяковского в поезде, пока я на верхней полке спал.

- Хахаха!

Кто-то за столом, под всеобщий смех сказал:

- Маяковский так любит Лилю Брик, что ласково называет её «бричкой».

- Это неверно, - спокойно и с достоинством парировала та, - Владимир называет меня «Кошечка» или просто «Киса»…

«Как Воробьянинова, - непроизвольно подумалось, - а где же сам Маяковский, то? Эти двое «мажоров» явно, даже ростом до него не дотягивают…».

Как будто прочитав мысли, та представила сперва высокого, на вид - сорокалетнего мужчину, во взгляде которого легко читалось обладание деньгами, влиянием и властью:

- Разрешите представить моих спутников: Александр Краснощеков…

Ах вот ты какой оказывается, «северный олень»!

Прям, на уровне осязания чувствуется, как мал и тесен наш «шарик»: это именно тот пламенный революционер, «железный» нарком и крупнейший советский коррупционер – на которого я «натравил» Ксавера. Будь происходящее годом ранее, я возможно и сам бы замутил бы с ним какую-нибудь финансовую «пирамиду-многоходовочку», но ныне – увы… Его «Промбанк» лишили государственных вливаний, а самого очень скоро арестуют и впаяют на первый раз шесть лет.

Рисунок 97. Лиля Брик — королева советских будуаров, модница, покровительница талантов, секс-символ и муза русского авангарда 20-х годов.

«На второй раз» - в достопамятном 1937 году, его просто шлёпнут - ни за что, ни про что.

А может, что тоже не исключено – я просто чего-то не знаю.

Следующим был какой-то, даже на вид - ушлый и мутный тип, которого Лиля представила как:

- Илья Соломонович Соловейчик. Он может достать всё - в любое время дня и ночи…

Тот, как паук из липкой паутины протягивает мне волосатую лапку и пожимая мою руку, пытливо заглянул в глаза:

- У Вас будет ко мне какая-то просьба, Серафим? Может, у «начинающего талантливого поэта» есть какие-то проблемы?

- Огромное спасибо, конечно, но свои проблемы я решаю сам.

С московским жульём - пусть Ксавер сам дела ведёт, ну их к чёрту!

Мои «прилипалы» и женщина-вамп оказались давними знакомыми. Любительница оттопыриться «коксом», оставив Мишку скучать в мужской компании, спрашивает Лилю:

- Как отдохнули на Фризских островах, дорогая?

- Ах, этот Нордерней - дыра дырой, - явно жеманясь отвечает та, - одним словом - немецкий курорт…

- Разве ваши… Ээээ… Мужья, не развлекали Вас?

- Ах оставьте, милочка… Поведение Маяковского доставало меня до печёнок! Все мечты о походах по музеям пришлось похоронить: он дни и ночи проводил в покерном угаре и, выходил из казино - только купить мне гигантские букеты цветов вместе с вазами.

- Хорошо ещё не с витринами!

- Вот, именно… В ресторане «Хорхер» же, я буквально сгорала со стыда - Маяковский вел себя, как нижегородский купец: заказывал себе сразу две кружки пива и не меньше пяти порций компота и дыни…

- А что Осип?

- Тот читал лекции в «Академии нового искусства» и ему тоже было не до меня. Приходилось целыми днями страдать в одиночестве на пляже или в номере на кровати…

Она, устало закатила к потолку свои прелестные глазки…

Судя по раздавшемуся эхом лёгкому хмыканию - мало кто поверил, что Лиля на кровати «страдала» именно в одиночестве.

- Где Володя сейчас? Небось, за плохое поведение ему пришлось горько расплакиваться и расплачиваться? Ты, как всегда - наказала его мучительно и наотмашь?

- Ах, что ты – страдаю опять я! Володя выступает сегодня в «Политехническом музее» с рассказами о заграничной поездке «Что Берлин? Что Париж?». Там такое дикое столпотворение - даже конная милиция подключилась! Не доставшие билеты выбили дверь и теперь в зале сидят по двое на место, в проходе и на самой эстраде – свесив ноги. Ну, а я сбежала со второго отделения…

Пока все слушали Лилю Брик, развесив уши, потихоньку отзываю Елизавету в сторону: