«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— Серафим! Что ты там наговорил ребятам — на них лица нет? А Елизавета? Я её такой никогда не видел…

Не отвечая на вопрос, приглашая жестом:

— Садись. Это «гексагональные шахматы[2]» — буквально вчера запатентовал. Хочешь сыграть?

Тот, присмотревшись:

— Нет, в такие шахматы я не умею.

— Я тоже не умею. Всю… Все свои жизни мечтал научиться и вот наконец нашлось свободное время. Давай научимся вместе?

Смотрит недоумённо и пожав плечами:

— Раз ты считаешь это важным…

— Что может быть важнее шахмат для Ангела, перед тем как покинуть этот ваш говённый мир?

Сперва присев, тот раскрыл рот:

— Ты уходишь от нас?

— Увы, но моя очередная командировка на Земле заканчивается: Архангел уже протрубил — мне пора. Жаль, конечно — не всё удалось завершить, что хотел, да и привык я к вам… Но начальству видней!

Ошарашено похлопав ресницами:

— Как «это» происходит? Ну…

Пожав плечами, мол — пустяки какие, я уже тысячу раз так делал:

— Да, так же как и у вас. Этот мир материален, поэтому душа что ангела, что простого смертного — улетает в другое измерение, а телесная оболочка… Здесь по-разному. Возможно, ты её ещё долго сможешь видеть и даже трогать, но… Но это уже буду не я!

Мишка, с круглыми глазами:

— Давно хотел спросить, Серафим… А что происходит с душой человека, когда он умирает? Существует ли рай? Ад?

— Единственно, что могу тебе сказать, мой юный друг: душа существует и она бессмертна…

А иначе как бы я реинкарнировался?

— … Более ничего сказать-объяснить не могу: у представителей твоего вида — не тот уровень развития разума, чтоб понимать такие вещи.

Тот, со смешанными чувствами на лице:

— Ну, хот на этом спасибо…

— Однако, хватит уже про меня — давай уже начнём играть!

Наскоро объяснил правила и, в первой же партии — продул Мишке вчистую. Потом ещё и ещё. Смотрю на него удовлетворённо-довольно, как тренер — на хорошо им подготовленного к чемпионату спортсмена:

— Ну, что ж… Молодец! Всегда был про тебя самого высокого мнения, хотя очень тщательно это скрывал.

Тот, вертя в руках поверженного белого короля, задумчиво:

— Хочу спросить тебя, Серафим…

— Спрашивай об чём хочешь — хоть о том, откуда берутся дети. Возможно, сегодня у тебя последний шанс сделать это.

Прямой взгляд мне в глаза и задумчиво:

— Если, твоими же словами в этой игре: шахматные фигуры — наши ребята, ферзь — я, король — идея служить Отечеству… Тогда, ты — кто?

Поспешно уточняет вопрос:

— Я, конечно понимаю, что ты — Ангел, но какова твоя миссия? Каковая твоя роль в этой «игре»?

Не отводя взора:

— Мне тоже очень сложно понять это: я не сам — своею волею или желанием пришёл в ваш мир. Потому, будем считать, Барон, что я просто… Игрок!

Он, очень осторожно:

— Хорошо, принимается… Ты проиграл эту партию?

Я, забрав у него своего короля, поставил его в центр доски:

— Нет! Шахматная партия не проиграна — пока жив король, пока есть фигуры готовые его защищать. Пока не сдался игрок…

Положив короля на бок, он горячо:

— Но ведь ты же сдался!

Это был удар по больному месту, поэтому я не смог сдержаться:

— НЕТ!!!

Вместе с ударом кулака по столу, отчего подпрыгнули и рассыпали по столу шахматные фигуры — криком непереносимой боли прозвучало, как при получении смертной раны. Потом, более спокойно объясняю:

— Я не сдался: я просто уступаю место за шахматной доской другому — более сильному игроку. Тебе, Барон. Извини, что не успел тебя подготовить как надо… Но тут уж, не только от меня зависело.

Пожав плечами и подобрав с пола одну из упавших после моего «демарша» фигур:

— Тогда, вернёмся к нашим «шахматам». Если «король» остался тот же, я стал вместо тебя «игроком», то кто — самая сильная фигура? Кто «ферзь»?

Немного помолчав и не дождавшись ответа:

— … Ефим Анисимов?

Ефим уже давно стал меня напрягать своей удивительно идентичной похожестью на своего отца Фрола Изотовича. Правда, если Анисимов-старший удовольствовался должностью главы волости, затем района, то Ефим скорее всего «почит на лаврах» Первого секретаря Горьковского обкома РКП(б). Хороший «губернатор» получится, кстати: авторитетный, хозяйственный, старающийся идти в ногу с веком, ладящий с «центром» и радеющий об своих, достаточно справедливый в решениях.

Однако, всего лишь!

Выше его подвинуть будет невероятно трудно, да и боюсь наломает тот дров, оказавшись не на своём месте.

— Тебе решать — ты теперь игрок, но…

Я взял одну из пешек того же цвета и, проведя через всё игровое поле — со стуком поставил её на противоположной стороне:

— … Но сдаётся мне, что «королевой[3]» должна стать проходная пешка.

Встретив взгляд Барона, я понял — что до него эта моя аллегория дошла.

Не получилось у меня прогрессорство заклёпническое, зайдём на проблему со стороны силовых структур:

— Александра Голованова я сюда пригласил не зря, Барон! Он, как ты сам знаешь, уже служит в Особой дивизии, куда по рекомендации Нижегородского Отдела ГПУ скоро поступишь и ты. Держись земляка, дружи и делай карьеру вместе с ним.

Внимательно слушая, кивает:

— Я понял.

Но, этого мало:

— С беспризорниками, с которыми знаком со времён «Вернисажа» поддерживаешь отношения?

Кивает:

— Поддерживаю и подкармливаю.