«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— Василий? Он стал лётчиком?

С невольной гордостью за младшего брата, старший сержант, чуть ли не выпятив грудь:

— Васька у нас — молодец! Пока он в лётное собирался — война кончилась и, новые летуны уже не требовались — старых не знали куда девать. Тогда он закончив десятилетку с золотой медалью, поступил два года назад в Ульяновский политехнический университет, на физ-мат… Слышал про такой?

Как-то странно на него глядя:

— Да… Читал… В газетах…

— Его там сразу заприметили академики да профессора разные. Когда последний раз в отпуске был, сестра только про него — своего любимчика и говорила. Все уши прожужжала — «Васенька мой, да Васенька»! Мол, «большим человеком станет братик мой младшенький»! УЧЁННЫМ!!!

Чмырдяй со стуком уронив голову, закрыл глаза и опять прошептал непонятное:

— Хоть, это радует… В целом же, можно резюмировать: хотелось как лучше — а получилось как всегда…

Поняв по-своему:

— Да хорошо получилось — вон какое государство теперь у нас: от океана до океана! ВЕЛИКОЕ!!! И Сашка с Ванькой не зря погибли и, Гришаня не зря ноги лишился.

Старшой, вновь с невольной ненавистью скосившись на эмблему НКВД на петлицах:

— А «сверху» побурлит — да устаканится всё, не переживай уж больно. Чай не впервой!

Тот, как забулькал горлом:

— Не впервой… Без ноги… Не зря… Вася жив… Хорошо…

* * *

Послышался далёкий стрёкот подлетающего санитарного «Воробья». Встав и приложив ладонь козырьком, Старшой посмотрев в ту сторону — с искренней радостью воскликнул, глянув на наручные часы:

— Ну, вот ты и дожил! А этому «лепиле», этому диагностику фуеву, я ещё устрою хорошенькую вздрючку…

Не услышав ответа, обернулся.

Чмырдяй лежал на спине вытянувшись прямо-прямо и, не мигая глядя на чисто-чистое — не по-сибирски безоблачное небо, чему-то своему счастливо улыбался… Старшой повидал немало смертей на своём век и, не понаслышке знал — как безобразно-ужасающе уродует смерть человеческое лицо. Поэтому, не поверив в непоправимое, он вскричал:

— Ты жив! Ты не умер! Ты ещё расскажешь мне, кто ты такой!

Как бы в ответ, лёгкое облачко пара выпорхнуло из безжизненно отвалившейся беззубой челюсти и враз почерневших уст и, тотчас бесследно растворилось в воздухе, а глаза вмиг заволокло смертельно-леденящей поволокой.

Теперь, перед ним лежал коченеющий труп, с отвратительной мёртвой гримасой на изуродованном смертью лице.

— Да, как же так? — Старшой медленно стянул с головы шапку, — да кто ж ты такой, как узнать теперь, а⁈

Вдруг, с неба послышался рев мощного двигателя и свист рассекаемого винтом воздуха.