«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

Хотя, так называемые — «благотворительные» билеты на «Вернисаж» стоили безумно дорого даже для нэпманов, всего за три дня они все до одного ушли влёт. Ещё три дня их «свободно» можно было купить у беспризорников-перекупщиков — целую банду из которых, буквально за день сколотил Барон. Наконец, билеты на Вернисаж уже попросту было не достать за любые деньги. Единственное, что мог себе позволить простой московский люд — полюбоваться картиной через уличную витрину, заплатив за контрамарку «всего лишь» полтора рубля.

* * *

Наконец, началось!

Внутри кафе «Стойло Пегаса», уже знакомый нам румынский оркестр разодетый в свежевыстиранные и выглядевшими как новенькие вышиванки — вдохновенно наяривал на своих контрабасах и пел с умилительно-трогательным хуторским произношением:

'- … Ах, вернисаж, ах, вернисаж! Какой портрет, какой пейзаж.

Вот — зимний вечер, летний зной, а вот — Венеция весной.

Ах, вернисаж, ах вернисаж! Какой портрет, какой пейзаж.

Вот кто-то в профиль и анфас, а я смотрю, смотрю на Вас[1] …'.

Мотивчик, правда, постоянно сбивался на сельско-простонародное:

'— … Ти ж мэне підманула,

Ти ж мэне підвела,

Ти ж мэне молодого

З ума-розуму звэла…'.

Ну, а так — хорошо, очень душевно спели!

Как на свадьбе самого пана Дрякулы — румынского национального героя, который имел обыкновение плохих музыкантов сажать на кол, задрав им сзади подол вышиванки.

Ну, там — торжественная часть, негодующе-ликующие звуки «Интернационала» в исполнении того же оркестра румын, традиционные для времени речи о международном положении СССР и той же солидарности трудящихся, анау-мынау… Думаю, всё это можно спокойно оставить за рамками данного повествования.

Публика купившая билеты на Вернисаж — самая разнокалиберная: преуспевающие нэпманы, коррумпированные — но ещё не пойманные за руку гослужащие, маститые мэтры культуры и даже…

УПС!!!

Достаточно высокопоставленные военные званием от комполка, до… Впрочем, звания лишь в тридцатом году введут, а ныне у товарищей красных командиров лишь должности. Глазам бы своим не поверил — если бы не сам им билеты на Вернисаж, через Мишку впарил.

Увы! «Особо значимых» личностей среди них нет — ни Фрунзе, ни Ворошилова, ни Будённого или хотя бы Бубнова. Это, так сказать — советская военная элита «второго уровня».

Наконец, говорильня закончилась и, переодевшись и приведя себя в порядок, Елизавета Молчанова выходит в битком набитый зал и становится у большой — почти в половину собственного роста картины, покамест завешанной холстом.

Выглядит она сегодня — ну просто потрясно!

Как единый биологический организм, зал — глубоко вздохнул, резко выдохнул и больше уж не дышал — забыв как это делается.

На ней небесного цвета слегка приталенная «пролетарочка» — совсем немножко тесноватая в районе «buste féminin», несколько коротковатая юбчоночка, ладно сидящая на её чудной головке пилоточка с козырёчком и кокардой — похожей на офицерскую, белой кожи классные крассовочки.

И держится она, ну — просто королевой на торжественном балу в честь собственной инаугурации!

Подходит к картине и после короткой — буквально в пару слов речи, сдёргивает с неё холстину, анонсируя название:

— «МАРС НАШ»!!!

Народ ахнул, а кто не ахнул — вытягивал шею и вставал на цыпочки, ибо не мог сразу разглядеть и ахнуть — из-за впереди стоящих, уже ахнувших.

На картине, по всем признакам видать — другая планета. Кроме названия, место действия мог подсказать цвет почвы под ногами изображённых героев: ведь Марс — красный, в прямом значении этого слова, по цвету то есть.

На переднем плане группа странно одетых и вооружённых военнослужащих: командир — смотрящий куда-то вперёд-вдаль в весьма необычный бинокль, рядом девушка-знаменосец (в коей легко узнать саму юную художницу) — водружающая красный стяг, спереди — изготовившиеся к стрельбе с колена пулемётчик, снайпер и автоматчик.

Я подсказывал Елизавете делая наброски-зарисовки экипировки «Ратник», оружия и снаряжения российской армии начала 21 века, а дальше она уже дорисовывала в силу богатства своего воображения, поэтому «один в один» не получилось…

Да, этого и не требовалось!

Минут десять длился гул-рокот голосов, затем когда немного стихло, раздался возмущённый вопрос со стороны какого-то «мэтра»:

— Как в вашу голову могло прийти написать такое, гражданочка?

Лизка, молодец — с обворожительной улыбкой ответила:

— Идея написания этой картины, мне пришла в голову после прочтения фантастического романа Алексея Толстого «Аэлита» и, особенно — Артура Сталка, с одноимённым с картиной названием.

«ПИАР — НАШЕ ВСЁ!!!».

Попаданец, излишне злоупотребляющий скромностью, как правило — «прогрессирует» лишь по части ассенизаторского обоза в какой-нибудь Тмутаракани.

Скорее, заинтересованный вопрос:

— Вам кто-то подсказал созданные образы?