«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой»

— А кому это интересно, Саша? Главное — ты её проиграл, а скучные подробности — никого не волнуют, кроме тебя конечно.

С досады тот прикусывает губу и надолго замолкает. Молчу и я…

* * *

Пауза изрядно затянулась и, я стал обеспокоенно поглядывать на часы — делая вид что тороплюсь. Наконец Яковлев, понимая — что я вот-вот уйду и, быть может — навсегда, с затаённой надеждой спрашивает:

— Серафим! А ты как здесь оказался?

— Да, так… По делу.

— Извини, конечно… Если не секрет — что за дело у тебя в «Академии»?

Похлопываю по «совнаркомовскому» портфелю:

— Да, какой там «секрет»… Прям, как Диоген — хоть рисуй плакат «Ищу человека» и, ходи с ним по вашей Москве. Ха-ха-ха!

Смеюсь, а потом резко:

— Но: «Кто ищет — то всегда найдёт»!

Заглядывает мне в глаза:

— Какого «человека»?

— Да если б, одного-единственного…

Не торопясь достаю из портфеля папочку с надписью «Акционерное предприятие „Красный полёт“» и, открыв её:

— … Нижегородские комсомольцы на общем собрании выдвинули лозунг: «Комсомольцы — на самолёт!». Ты читаешь газеты? Если читаешь, то понимаешь: скоро этот лозунг — подхватит молодёжь всей страны. Поэтому, через пару лет для аэроклубов страны потребуется достаточно дешёвый массовый планер, а в дальней перспективе — лёгкий самолёт для первоначального обучения.

Внимательно слушает.

— Всё будет практически готово, уже к осени. В Ульяновске уже начинают строить аэроклуб, аэродром, учебные классы и производственные помещения. Заключены договора с поставщиками материалов и со смежниками. Дело осталось за малым…

Вздохнув:

— … Нам нужен человек умеющий делать планеры, ещё один — могущий преподавать курсантам аэродинамику и, прочие — необходимые авиатору науки. И ещё третий: авиатор — умеющий управлять планером и аэропланом и, могущий научить этому других. В Нижегородской губернии таковых, увы — не оказалось.

В принципе, я и не искал.

В отличие от нашей первой с ним встречи — никакой отсебятины с моей стороны, никакого экспромта… Всё заранее обдумано, продумано и разложено по полочкам.

Разглагольствуя, я как бы ненароком показывал Александру Яковлеву рисунки, чертёжики, графики, таблицы… Даже несколько штук фотографий.

Компьютерная графика, ещё раз скажу и, повторю ещё не раз в дальнейшем — это убийственная сила для хроноаборигенов!

Как бы спохватившись, захлопываю папочку и засунув её обратно в портфель:

— Александр, ты бы не мог помочь мне найти таких людей?

В ответ пересохшими губами, он хрипло:

— Серафим! Извини, что не ответил тебе тогда… Я просто…

Лихорадочно озирается по сторонам, как будто ища причину — по которой он не ответил на мой последнее письмо, где я уже потеряв терпение — ставил вопрос «ребром».

Наконец, нашёл:

— … Я просто потерял твой адрес.

По-детски несложная откорячка, одна не забываем: Главному конструктору — едва исполнилось (1 апреля!) восемнадцать лет. Поэтому я, не поведя бровью:

— Сам по запарке постоянно обо всём на свете забываю. Особенно досадно бывает, когда утром забываешь имя девушки — с которой спал… Хахаха!

Однако, вижу — моему собеседнику не до смеха.

Выжидающе смотрю на него:

— Так, что? Порекомендуешь кого, или мне сразу идти к товарищу Баранову?

С этим «товарищем» Александр был постоянно «на ножах» (особенно после посещения того двумя «муровцами» почти месяц назад) и, его — буквально передёрнуло лишь при упоминании этой фамилии. Уволить просто так рабочего в то время было невероятно трудно, а вот выжить — науськав на того коллектив, это запросто. Являясь хоть и не непосредственным, но всё равно — начальником Яковлева, тот казалось — только этим и занимался, устраивая постоянно собрания — на которых все кому не лень, песочили будущего Главного конструктора, почём зря.

Человек, в своё время (в реальном будущем) смогший пропиарить себя перед самим Сталиным — особой скромностью не отличался. Поэтому, со всей решимостью, он:

— Лучшего человека, умеющего делать планеры — чем я, тебе не найти!

Помолчав, я со всей серьёзностью кивнул:

— Я знаю.

Горячечно, Яковлев:

— У меня сохранились чертежи и расчёты и, если у тебя всё уже готово — то я смогу успеть до соревнований…

Подняв руку, строго предупреждаю:

— Торопиться не надо: авиация не терпит суеты, а торопыг — наказывает увечьями и смертью. Если не успеем на соревнования этого года — то будем участвовать в следующем. В нашем с тобой положении, Александр, лучше потерять год или даже два, чем поторопившись — осрамиться ещё раз…

Заговорщически подмигнув:

— … Хорошенько, не торопясь подготовимся, создадим действительно — самый лучший в СССР планер и, затем — порвём им всем жоп… Разом заткнём за пояс всех конкурентов!

* * *

Как поётся в одной комсомольской песне: «Сборы были недолги»!

Как в ледяную прорубь бросившись — решившись переехать в Ульяновск, Александр Яковлев развил прямо-таки бешенно-активную деятельность. Нашёлся и один «теоретик» из буржуазных специалистов — знавший ещё Жуковского и, не шибко ладивший с новой властью. И, «практик» — лётчик Первой мировой войны, потерявший ступню и по этой причине — вынужденный прозябать в безвестности и полунищете.