Я беременна, господин босс!

Несмотря на то, что слова медсестры звучат ободряюще, меня все еще трясет от осознания того, что Эмир уже забрал моего сына. Забрал и увез его так далеко, чтобы я никогда даже не увидела личика своего малыша.

- Я хочу его видеть! Пожалуйста, принесите мне его! – молю я.

- Малыш пока лежит в отделении интенсивной терапии, я же сказала вам. Принести его я пока не могу. – спокойно отвечает мне медсестра. - Но вы сами сможете к нему пойти, когда почувствуете себя лучше.

- Я прямо сейчас пойду! Отсоедините мне капельницы!

- Нет, сейчас вы даже не поднимитесь. Вы потеряли много крови. Операция прошла для вас с осложнениями. Вам нужен полный покой. Но вы молодая – быстро восстановитесь.

- Я хорошо себя чувствую, просто отлично! – бравирую я.

Немного приподнимаю голову и… без сил падаю обратно на подушку. Это невозможно. Я настолько слаба, что даже шею не могу приподнять.

- Отдыхайте, Татьяна. – советует мне медсестра.

Как будто я смогу хоть на секунду расслабиться зная, что где-то в палате интенсивной терапии лежит мой маленький беспомощный сыночек, а я даже подняться не могу от слабости…

***

ЭМИР ЮНУСОВ

Без сна уже которую ночь подряд. Все мысли о Тане. Информация о Мадине и жучке проверяется. Быстрей бы найти хоть какие-то доказательства, чтобы все прояснить.

Пью второй литр кофе, когда раздается звонок от Ангелины.

- Таня умирает! – отрывисто бросает в трубку. – Она в родах. Открылось кровотечение.

- Она в госпитале? – без лишних сантиментов выспрашиваю я.

- Нет. За городом. В частном доме.

- Охереть! – сквозь зубы рычу я. – У нее вообще мозги есть?!

- Сейчас не время ругаться! – осаждает мой пыл Ангелина, и я ей на самом деле благодарен. – Скорая задерживается из-за пробок. Обратно будет довезти сложнее. Счет идет на минуты.

Я в Москве. Если бы я был в Сочи, вряд ли бы сумел среагировать так оперативно. А сейчас я кричу в трубку:

- Задействую вертолет! Скиньте мне свои координаты!

- Сейчас скину. Эмир, спасайте свою Таню и сына!

- Я сделаю все возможное! – твердо говорю я.

***

Через полчаса я уже в этом загородном доме. Вижу Таню, бледную, слабую, всю в крови, корчащуюся от боли. Я могу только взять ее за руку и попросить, чтобы держалась. Боится меня. Неужели думает, что в таком состоянии я причиню ей боль или сделаю что-то плохое?

А потом скорая, не утешительные прогнозы врачей, полет на вертолете, операция.

Мы с Ангелиной и Кириллом прямо за дверью операционной. Я молюсь, чтобы Таня и сын выжили. Просто выжили сейчас, а уж потом здоровье можно будет восстановить. Я не хочу терять ни ее, ни ребенка.

Корю себя за то, что был излишне резок с Таней, подозрителен. Ведь то, что сейчас происходит – следствие моих поступков. Это моя вина. Не поставь я ее в такие условия – не убежала бы от меня, и не рожала на дому, когда все что угодно может пойти не так!

ГЛАВА 46

ГЛАВА 46

ЭМИР ЮНУСОВ

Спустя четверть часа из операционной в кувезе вывозят моего сына! Маленький, бледный, опутанный проводами. У крохотного носика кислородная трубка. Я смотрю и сердце мое разрывается от жалости.

- Куда вы везете моего сына?!

- Ему нужно полежать в палате интенсивной терапии. – поясняют мне на ходу, ни на секунду не останавливаясь.

- Я потом с вами поговорю. – обещает педиатр, - В данный момент я должен бороться за жизнь вашего сына.

Киваю. Конечно, это превыше всего.

- Держись, брат! – кладет руку мне на плечо Кирилл. – Мы все через это прошли.

- Ненавижу не контролировать ситуацию! – рычу я.

- Доверьтесь врачам, Эмир Рустамович. – советует Ангелина. – Они знают свою работу. Они помогут малышу.

В этот момент из операционной появляется хирург.

- Как она? – бросаюсь к нему.

- Операция была трудной. Пациентка потеряла много крови. Плюс, ее прооперировали экстренно, без подготовки и восстанавливаться она будет дольше обычного.

- Жива, и слава Богу! – поднимаю глаза к верху.

- Мы ее сейчас в реанимацию перевезем. Посмотрим, какова будет динамика ее состояния.

- К ней можно? – спрашиваю.

- Нет. Мы ввели ее в искусственный сон, она сейчас без сознания. Ей будет легче так восстановиться.

Следом за хирургом из операционной вывозят Таню. Она не то что бледная – серая, с черными кругами под глазами. Таня опутана проводами, прямо как наш сынок. Из ее горла торчит кислородная трубка. Не могу смотреть на это без содрогания. Чтобы не произошло между нами я никогда бы не пожелал такого исхода.

Покачиваюсь. Кирилл немедленно подставляет мне свое плечо.

- Садись, дружище. – показывает на скамейку.

Опускаюсь. Все плывет перед глазами. Но это не давление, и не головокружение. Это нечто настолько постыдное и чуждое мне, что готов со стыда провалиться. Мужчины не плачут! Не плачут, и точка! И сын мой выкарабкается, он ведь моя плоть и кровь, и Таня выкарабкается, потому что сына она не оставит.

- Самое страшное позади, - начинает Кирилл. – Оба выжили, и Таня, и ребенок.

- Кирилл, пойдем. – зовет его Ангелина.

Какая мудрая женщина! Знает, что мне сейчас просто необходимо побыть в одиночестве. Никого не видеть и не слышать.

***

ТАНЯ