Я беременна, мальчики!

— Ты права. Прости, — Лена поворачивается уже ко мне. — Урод он, — гневно заявляет она. — Я же знаю, что это он виноват, — девушка улыбается и обнимает меня. — Прости, что пригласила его сюда.

— Да ничего, — я пожимаю плечами. — Я не имею ничего против, просто… ты предупреждай в будущем, когда будешь с парнем, ладно?

— Да, конечно-конечно! — она энергично кивает и улыбается, достает из шкафчика печеньку, чмокает Дашку в щеку и убегает из кухни, снова оставляя нас одних.

Мы молчим. Тишина начинает давить на виски, после чего подруга, наконец, произносит:

— Я что… сказала ему “молодой человек”? — она морщится как квашенный помидор и смотрит на меня так, что я просто не могу сдержать смешок. — А еще попросила извиниться за травму? — ее глаза расширяются от ужаса, а через минуту мы уже ржем, как две ненормальных.

Я держусь за живот, а Дашка буквально валится на стол и лежит на нем, дрожа от смеха. Мы прекращаем смеяться как ненормальные и, наконец, вспоминаем, что нас ждет чай.

— О какой помощи шла речь? — осведомляется подруга.

— Это долгая история…

Естественно, мне приходится рассказывать все, потому что Дашка, как оказывается, никуда не спешит и готова выслушать. Я говорю и говорю, поведывая подруге о том, как попросила Кирилла помочь, но он мне отказал. Я передаю все в мелких подробностях и вздыхаю.

— И что? — тут же реагирует подруга. — Ты собираешься оставить все так, как есть? И не будешь добиваться Мирона?

— После того, что я видела в ванной — точно нет.

— А что ты видела? — тут же интересуется Даша.

— Ну он же… — я запинаюсь и подруга продолжает за меня.

— Божественный, — мечтательно протягивает она.

— Чего? — я не могу согласиться с ней.

Нет, тело у него, конечно, нереальное, но член… да как с таким живут?

— Он божественный. Мудак, конечно, но если Мирон такой же… — мечтательно тянет подруга.

— Я сразу умру, — стойко говорю я. — Ты видела габариты… там? Куда это в меня поместится? Я маленькая, худенькая, мне такие члены не по размеру.

Дашка смеется и крутит пальцем у виска, намекая на мою умственную несостоятельность.

— Дура ты, Князева. Не верь тем, кто говорит, что не в размере счастье. В нем. В нем счастье. Зато ты почувствуешь каждый миллиметр и точно кончишь, а не как я с Бортниковым, — она сморщивается и вздрагивает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дашкину историю потери девственности я очень хорошо помню. Именно после нее я решила, что если когда-нибудь и сделаю это, то только с тем, кто в этом разбирается. И вот после тех слов Кира я сомневаюсь, что Мирон в курсе, что делать с девственницами, что еще больше убеждает меня в том, что мы не пара.

— Спасибо тебе, Даш, что заступилась перед сестрой, — произношу я, игнорируя ее напоминание о Бортникове.

— Пф, — фыркает подруга. — Она иногда забывается.

С Дашей мы давно живем вместе. Еще с тех пор, как только познакомились в университете и стали лучшими подругами. Квартиру мне снимают родители, живущие в другом городе. Нет, сначала я жила в общежитии, как и многие студенты, но со временем, когда мама впервые посетила мое жилище, я переехала в чистую, уютную и привлекательную двушку. Рада ли я? Безумно. А с появлением Дашки стало не так скучно и проблемно платить по счетам.

Денег у родителей я брать не хочу до сих пор. Подрабатываю по вечерам официанткой и стараюсь содержать себя сама. Поначалу Дашка жила с Леной, но та предпочитала самостоятельную жизнь, да и мне было веселее с подругой, чем одной. Лена у меня, вроде как, временно и я надеюсь, что это так, потому что повторения того, что произошло сегодня, я попросту не выдержу.

Глава 7

Кирилл

— Да твою ж! — выругался я и обессиленно повалился на подушку.

Телефон сел, а зарядка была та-а-ак далеко, аж на другом конце комнаты: непосильном для меня сейчас расстоянии.

В горле запершило и опять начался приступ непрекращающегося кашля. Я походил на туберкулезника и через каждые десять минут думал, что выплюну собственные легкие. Оставалось начать кровью харкать.

Сука! Надо было ехать в родительский дом. Мама бы позаботилась обо мне, но я же на брата понадеялся, который шлялся черти знает где.

Гаденыш. Сам же подписался быть моей нянькой. Видимо, неделя оказалась для него слишком большим сроком, а болел я именно столько. Как раз с той самой субботы, когда додумался мокрым, в одной куртке сесть на байк.

Уставился в потолок, глянцевое покрытие искаженно отражало меня немощного, валяющегося в кровати. Жуткое зрелище. Потянулся к прикроватной тумбе, выпил жаропонижающее, не меряя температуру, потому что и так ощущал, она запредельная и, забравшись под одеяло с головой, кажется, уснул.

Следующее мое пробуждение было более удачным, если не считать того, что я все еще продолжал кашлять. Телефон лежал на тумбе и заряжался. Значит брат приходил. Ну хоть не кинул меня, и на том ему спасибо.