Я беременна, профессор!

Люда сказала это с таким жаром, что сомнений в ее словах у меня не осталось. И я была ей (и Тане, конечно!) очень благодарна. Но не успела сказать и слово, как из припаркованной неподалеку машины вышел Поклонский, и я застыла на месте, глядя только на него.

Какой же он был красивый и притягательный! И как же мне повезло, что остальные еще не успели это понять! Эти его губы, четко очерченные, которые совсем недавно касались моих губ… Сплошной секс, да и только! А этот взгляд!

– Все! Иди уже к своему Венику, – шепнула Таня и чуть подтолкнула меня в сторону Поклонского, который наверняка ждал именно меня.

– До встречи, девочки, – сказала я в ответ и пошла к профессору.

Снова пришлось напомнить себе о том, чтобы особо не радовалась. Это все потому, что ты случайно от него забеременела, Даша! Не случись такой ошибки, он бы на тебя даже не взглянул! – прозвучал внутренний голос. Но разве обратишь на него внимание, когда объект твоих мечтаний стоит перед тобой и ждет, когда ты приблизишься?

– У тебя все в порядке? – спросил Поклонский, когда я подошла. Ох уж этот мягкий и низкий обволакивающий голос, за который можно душу дьяволу продать.

– Да. У меня все хорошо. А у вас… то есть, у тебя?

– Теперь тоже. Поехали, я отвезу тебя… кое-куда.

Я напряглась. Сюрпризов, особенно в моем положении, совсем не хотелось, что Поклонский расценил правильно.

– Покажу тебе свою холостяцкую берлогу, – пояснил он, и я, улыбнувшись, кивнула.

– Какие милыыыые! – воскликнула я, когда мои ноги, в буквальном смысле, облепили котята. Крохотные, но такие забавные и пушистые, что у меня не было не единого шанса на то, чтобы в них не влюбиться.

Как и в их хозяина. Профессор выращивал таких хорошеньких малюток? Даже если бы я не испытывала к нему чувств, прямо сейчас влюбилась бы окончательно и бесповоротно!

– Это шлюшка Молли родила, – немного смущенно сказал он, забирая мое пальто.

– Шлюшка Молли? – удивилась я.

– Да. Вон она, – указал Альберт рукой в направлении кошки, смотрящей на меня так, как будто я должна была прямо с порога показать себя с самой лучшей стороны, чтобы она смогла меня принять.

– Почему вы… ты назвал ее так?

– Потому что она шлялась где-то, а потом пришла рожать ко мне на порог.

Я фыркнула, принимая это объяснение, присела на корточки и протянула руку в сторону шлюшки Молли. Кошка профессора после некоторых размышлений, подошла ко мне и лизнула пальцы шершавым языком. Ее котята, очевидно, воодушевленные тем, что мама отреагировала на меня доброжелательно, вошли в раж. Стали бегать кругом, мурчать и играть друг с другом. Подхватив пару штук, я повернулась к будущему мужу (кто бы знал, как сложно было думать о профессоре именно так!), и спросила:

– Покажешь где у тебя что?

– Идем, – кивнул он и проводил меня в недра дома.

– Господи! Это же яичник! – воскликнула я, когда заглянула в холодильник Поклонского.

Не то чтобы меня можно было удивить подобным, но… данная часть женского организма предназначалась совсем не для того, чтобы находиться здесь.

– Именно. Будь я тем, кто принимает у тебя зачет по анатомии, поставил бы его сразу же, – сказал профессор, забрав у меня банку и отправив ее обратно.

– Я просто хотела приготовить хоть что-то на ужин! – оправдалась я, глядя на Альберта Венедиктовича через плечо.

Надо признать, его близость делала меня уязвимой, но разве я не знала об этом с первого курса университета?

– Я закажу, – пообещал Поклонский, отстраняясь к моему величайшему сожалению.

– Не нужно. У меня что-то аппетит пропал.

И тут я не соврала. Конечно, совсем не чужие органы, припрятанные в холодильнике профессора были тому виной, скорее давал о себе знать проклятый токсикоз.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – тут же спросил Альберт.

– Да. Прекрасно, – заверила я его и уселась на диван.

То, что профессор подразумевал под холостяцкой берлогой, произвело на меня весьма приятное впечатление. Да, здесь порой царил беспорядок (чего стоит наличие банок с яичниками в том месте, где должны были находиться свиные отбивные и йогурты), но дом Поклонского мне понравился.

– Точно? – переспросил Альберт, садясь рядом, и уж тут-то мне стало не по себе. В самом хорошем смысле, конечно.

– Точно, – ответила я чуть хрипловатым голосом.

– Я думаю, мы будем жить здесь. После свадьбы, – сказал профессор через время.

– Хорошо, я согласна, – кивнула в ответ, прикидывая, что именно стоит изменить, когда перееду к Поклонскому.

Великий Парцельс, Даша! Ты могла себе представить недавно, что будешь обсуждать с Альбертом Венедиктовичем ваше совместное проживание?

Ой, ну конечно, могла! И не только могла, но и представляла! Причем не только это, – ответил внутренний голос.

Да, спорить с ним было бесполезно. Я и взаправду представляла нас с Поклонским вместе. И подчас это происходило совсем не в невинных фантазиях.

Впрочем, думать об этом было некогда. Альберт вдруг подался ко мне. Только и осталось, что сначала смотреть на его губы (о которых я грезила целых два года!), а потом приоткрыть рот и начать упиваться поцелуем Поклонского.