Я Береза, как слышите меня

- А то куда же. Но это тебя мало касается, дело мужское. А догонял тебя, увидя гимнастерку с птичками в петлицах, вот зачем: слышал, завтра с утра кое - кто из начальства приедет. Так что не прозевай...

- За-а-втра. А куда сегодня податься?

Парень улыбнулся:

- Да хоть в театр. Оперный. Последний спектакль идет, - "Кармен", а затем театр эвакуируется. Он здесь в центре, совсем рядом.

Проводила я парня до горвоенкомата. Пожелала ему с возвратиться домой с победой и немножко позавидовала тому, что он уже идет на войну защищать Отчизну. В театр я тогда сходила. Помню на сцену смотрела, словно через матовое стекло. Все виделось расплывчатым, туманным, а ведь сидела в пятом ряду партера полупустого зала. Да, не до спектакля было - мысли уносились куда-то далеко - далеко. Испания, тореодоры, страсть и любовь... Не доходило это тогда, не волновало. И то, что красавица Кармен начала свою знаменитую хабанеру, я отметила как-то полусознательно. Но вот на самой высокой ноте вдруг сорвался оркестр. Певица застыла с раскрытым в недоумении ртом. Внезапная тишина опустилась в зал. Затем маленький сухопарый мужчина прошел по сцене, остановился у самой оркестровой ямы и загремел в тишину:

- Товарищи, воздушная тревога! Просьба ко всем - спуститься в бомбоубежище. Только соблюдайте, пожалуйста, порядок.

Финал спектакля получился непредусмотренным программой...

Из бомбоубежища я вернулась в помещение аэроклуба и обосновалась на ночлег в одном из кабинетов на диване, обтянутом холодным дермантином.

Утром раздался стук в дверь, и тут же на пороге появился широкоплечий ладный человек в форме военного летчика. В петлицах три кубика. Старший лейтенант, стало быть. "Старлей" заметил меня не сразу, так как я лежала на диване забаррикадированная столами.

- Вы что здесь делаете? - спросил он строго.

- Я из Москвы, получила назначение в местный аэроклуб. И вот жду начальство.

Лицо военного просветлело:

- Считайте что мы по одному делу. Мне тоже нужно начальство. За летчиками приехал, - тут старший лейтенант сделал выразительный жест рукой - по всему было видно, что дворец авиации его хозяева покинули и надолго...

- А как же быть?.. - с тревогой спросила я, но вдруг внезапная идея пришла мне в голову. - Так вы за летчиками? Возьмите меня! Вот документы. Они в полном порядке.

"Старлей" внимательно прочел мое предписание из Центрального аэроклуба.

- Что ж, характеристика подходящая. Я беру вас, Егорова. Только все по закону нужно оформить. Поедем в военкомат.

Потрепанный пикап доставил нас к месту. Пробившись через плотную толпу мобилизованных, мы предстали перед комиссаром. Но тот, узнав в чем дело, лишь головой замотал: "Какое отношение она к нам имеет? Из Москвы приехала, пусть туда и возвращается."

- Да не тяни волынку, майор! Нам летчики позарез нужны, наступал старший лейтенант.

- Не могу, не имею права анархию разводить, - упорствовал комиссар.

Спор ни к чему не привел. Пришлось давать задний ход. Листаревич (старший лейтенант успел представиться) успокаивал меня:

- Да бог с ними, с этими бюрократами. Поедем прямо к нам в часть, на месте все и решим.

По пути заезжаем в госпиталь, лейтенант прихватывает двух летчиков, после ранения, механика, отбившегося от части, и осоавиахимовского летчика. Листаревич повеселел - не с пустыми руками ехал в часть.

И вот мы несемся на пикапе в какую-то 130-ю отдельную авиаэскадрилью связи Южного фронта (ОАЭС). Лейтенант в прошлом сам летчик и старается это доказать, управляя пикапом. Скорость держит, как на У-2 -почти сто километров, не очень-то задумываясь о сидящих в кузове...

Наконец аэродром, вернее, площадка неподалеку от станции Чаплино, в хуторке Тихом. Пропыленные и изрядно измотанные тряской ездой, мы сразу же явились пред ясны очи начальства.

- Маловато войска...

- Эвакуировался аэроклуб, товарищ майор, - оправдывался старший лейтенант, - но ведь орлов привез!

- Орлов? - переспросил майор, - и как-то подозрительно, искоса посмотрел на меня.

Только сейчас я заметила на груди командира орден Красного Знамени и обрадовалась: значит, боевой, значит, никак нельзя упустить случая, и тут же бодро отрапортовала:

- Бывший инструктор-летчик Калининского аэроклуба Анна Егорова прибыла в ваше распоряжение...

- Так ведь нет еще приказа женщин на фронт брать.

- А разве для того, чтобы сражаться за Родину, обязательно нужен приказ?

- И то верно... - майор пристально посмотрел на меня.

- Документы, Егорова, при вас? - голос майора звучал обнадеживающе.

- Так точно!

Я быстро выложила на стол летную книжку, паспорт, комсомольский билет и направление в Сталинский аэроклуб. Внимательно познакомившись с документами, майор обратился к находящемуся здесь же капитану:

- Грищенко! Завтра проверьте у Егоровой технику пилотирования.

Я перехватила взгляд Листаревича. Довольный "вербовщик" подмигнул мне, дескать, все в порядке - считай себя пилотом 130-й отдельной авиаэскадрильи связи Южного фронта.