Оказалось, угорела: истопник рано закрыл в печи задвижку. К счастью, поздно вечером мимо моего домика проходили наши летчики. Увидели в окне свет и решили заглянуть на огонек. Стали стучать, а дверь им не открывают. Тогда ребята поняли - случилось что-то неладное. Ну, а потом понесли меня отхаживать на свежий воздух. Именно отхаживать - всю ночь водили по улице. Я, уже плача, просила отпустить меня, дать отдохнуть, но пилоты были неумолимы: у них была своя "метода лечения" после угара - авиационная.
Утром я явилась на занятия. Их вел сам командир полка. Долго смотрел на меня, потом коротко сказал:
- Немедленно в санчасть!..
Доктор Козловский опять запричитал надо мной:
- Милая моя девочка, да что же это за напасти такие сыплются на тебя, как из рога изобилия... Где это тебя так угораздило лоб разбить?
- Упала на ключ дверной, - и я рассказала доктору о своем сне, и добавила: - Хорошо бы мне не просыпаться...
Козловский замахал на меня руками и стал отчитывать:
- Там все будем, а вот достойно на этом свете прожить не всем удается. По своему желанию умирают только слабые, безвольные люди, со слабой психикой... Запомни это, дочка!..
На второй день я пришла на занятия, как ни в чем ни бывало запудрив ссадины...
В те дни настроение у всех было преотличное. Радио сообщило радостную весть - полностью окружены и разгромлены гитлеровские войска под Сталинградом. Завершилась победой величайшая битва второй мировой войны. Красная Армия нанесла удар врагу такой силы, который потряс фашистскую Германию, начался коренной перелом хода войны в нашу пользу.
После Сталинградской победы Красная Армия развернула наступление на всех участках фронта от Ленинграда до Кавказа. И опять главное усилие сосредоточилось на южном крыле фронта.
После разгрома котельниковской группировки противника войска Южного фронта развернули наступление на ростовском направлении. Во взаимодействии с войсками Закавказского фронта они должны были окружить и уничтожить группировку противника на Северном Кавказе. Немецко-фашистское командование, стремясь избежать окружения своих войск, с 1 января 1943 года стало отводить их из района Моздока в северно-западном направлении. Войска Закавказского фронта перешли к преследованию отходившего противника. Отступая, гитлеровцы бросали технику, награбленное имущество, даже раненых, и к началу февраля отвели к Ростову только часть северокавказской группировки. Основные же ее силы, избегая флангового удара Южного фронта, были вынуждены отойти на Таманский полуостров.
Крылом к крылу
Тем временем мы получали новенькие, серебристой окраски, самолеты с кабиной для стрелка, в которой устанавливалась полутурель с крупнокалиберным пулеметом. Эта новинка радовала нас. Теперь штурмовик будет надежно прикрыт с хвоста от истребителей противника.
Мы торопились поскорее вылететь на фронт, но задерживала погода. Шел март, а зима словно взбесилась и никак не хотела уступить весне. Но вот ударили морозцы, небо расчистилось, показалось солнце. Мы взлетели и взяли курс на Саратов.
Ничто не предвещало беды, скорее наоборот, было как-то по-праздничному радостно - и ясное голубое небо, и боевые друзья крылом к крылу.
Вот показался и Саратов. Мы должны сесть на аэродроме "Разбойщина". Горючее из-за дальности полета на пределе, на второй круг уходить опасно, а потому нужно было, как только сел, быстрее отрулить, освободить посадочную полосу. Вдруг кто-то замешкался и идущий следом за ним летчик пошел на второй круг. Мотор обрезал, машина зависла и с креном рухнула на землю... Погиб младший лейтенант Пивоваров. Мы все были потрясены гибелью товарища. Сажали свои самолеты, кто где попало. Я много видела смертей на войне, но здесь, в глубоком тылу, когда забылась, хотя и на короткое время, война, видеть гибель товарища было тяжко...
Только что, сегодня утром, в столовой за завтраком мы сидели с ним за одним столом и он, приглаживая светлые волосы, падавшие на высокий лоб, и скосив синий-синий глаз в мою сторону, говорил, обращаясь к летчику Соколову:
- Володя, ты не знаешь, кому Егорова будет отдавать свои сто граммов водки за боевой вылет?
- Я буду ставить свою стопку на аэродроме у "Т", чтобы ты и другие любители Бахуса на запах возвращались домой, на свой аэродром, а не блудили и не садились, где кому вздумается.
Ну, зачем я так грубо с ним разговаривала, ругала я себя, зачем? Какое-то сидит во мне второе "я". Это второе "я" совсем меня не слушается. Первое зачастую молчит, а второе- так и лезет на рожон. Когда-то брат мне говорил, что у меня "партизанский" характер. Может быть и партизанский, но я его стараюсь утихомирить, хотя не всегда мне это удается. Вот и сегодня сорвалась и казню себя ужасно...