Я без ума от французов (СИ)

– Вы что, еще и под наркотиками, ребята? – полицейский присвистывает. – Ладно, не заставляйте меня вас задерживать, прекращайте, давайте документы и идите в мою машину.

– Цицеро, кажется, сказал тебе: ты не входишь в его список, – необыкновенно четко повторяет маленький итальянец, кладя руки на талию Тиерсена.

– Да твой дружок совсем двинутый. Ладно, последнее предупреждение, – полицейский кладет руку на кобуру. – Вы сейчас же заканчиваете и идете в мою машину, иначе я буду вынужден применить силу.

– Господи, да как же ты мне надоел! – Цицеро возмущенно повышает голос и опускает правую руку. И Тиерсен за какую-то долю секунды понимает, что он собирается сделать. И почему-то совсем не хочет его останавливать. Он может, достаточно только схватить за запястье, но… Тиерсен действительно хочет это увидеть. Он хочет увидеть это именно сейчас. И только отклоняется назад, давая Цицеро свободу для маневра, и выставляет напоказ свой поднятый и твердый невыносимо, сочащийся член. Движение стремительное, секундное, отточенное, и Тиерсен даже не успевает разглядеть все в деталях, только слышит оглушающий выстрел, видит широко распахнутые желтые глаза и чувствует, как густые капли крови брызгают на его щеку, как Цицеро дергается от отдачи. И от всего этого, от окончательного осознания того, как на самом деле опасен его маленький итальянец, Тиерсен дышит хрипло, и тонкая струйка спермы стекает по его головке, и ему даже не нужно было трогать себя. Но нужно теперь, и он смотрит в желтые глаза, потому что сказать что-то, двинуться, когда все тело напряжено на какой-то грани перед сильной судорогой – невозможно. Цицеро понимает его мгновенно и с силой обхватывает левой рукой мучительно пульсирующий член. И Тиерсен не помнит, чтобы когда-либо кричал так, как кричит сейчас, пачкая выплескивающейся густыми струйками спермой кремовую рубашку Цицеро, смыкаясь плотно вокруг его члена, выгибаясь так, что почти достает затылком до лобового стекла.

Цицеро дышит тяжело, но дает Тиерсену успокоиться, поглаживая его член, собирая сперму пальцами, и откладывает пистолет. И когда Тиерсен поднимает утомленный взгляд, снова подхватывает его под бедра и мелко, скоро трахает, искусывая губы уже до конца. Тиерсен расслаблен, он опирается только на колени, и внутри все еще несильно, сладко сжимается, идет томным оттоком по всему телу, и он ласково гладит щеку Цицеро, чувствуя, как он весь напряжен. И наклоняется, целуя коротко и беспрестанно.

– Хороший мой, – и каждый сорванный стон нравится Тиерсену, ему сейчас нравится даже то, как член пульсирует и скользит в его расслабленной заднице, это очень чувствительно, но не болезненно. – Мой маленький убийца, – Тиерсен смеется и сам двигается резко, сжимая крепко широкие плечи, и Цицеро содрогается и запрокидывает голову с высоким криком. Он кончает так сильно, что дрожит весь и только выдыхает еще в стон, насаживая плотно Тиерсена на себя. И Тиерсен, дав ему отдышаться самую малость, снова приникает к его губам, мягко раздвигая их, лаская языком зубы, чувствуя, какая вязкая у них обоих слюна.

– Ф-фух, надеюсь, там, где мы будем жить, есть прачечная, – Цицеро устало откидывается на сиденье и закрывает глаза, тяжело дыша ртом.

– Думаю, это лучше выяснить как можно скорее, – Тиерсен слезает с него аккуратно, но все равно пачкает кожу стекающей спермой. Впрочем, на ней и так уже масляные пятна, так что сильно хуже не будет. Но он все равно лезет под сиденье, доставая свои упавшие трусы, и вытирается ими быстро, натягивая брюки на голое тело. Цицеро тоже обтирает себя и кое-как размазывает пятна на рубашке, едва приоткрывая глаза. На самом деле, конечно, его вовсе не беспокоит, что одежда испачкана.

Тиерсен быстро одевается и стирает кровь со щеки, пока Цицеро ловко перебирается на заднее сиденье, копаясь в сумке. Найденная бутылка содовой кажется ему потрясающе холодной, и он открывает ее зубами и пьет жадно, оставив половину. Тиерсен берет ее в обмен на пистолет и напивается, заводя машину. Он сначала подает назад, объехать тело на дороге, и через несколько минут уже не видит полицейской машины за поворотом, только тогда полностью расслабляясь. Цицеро флегматично раскладывается на заднем сиденье и прикрывает глаза рукой.

– Разбудишь меня, когда будем в Париже?

– Конечно. И, хотя мне и понравился… твой способ уплаты штрафов, – Цицеро хихикает, – давай не будем делать так слишком часто, о’кей?

– Никаких проблем, Тиерсен.

========== II. ==========